— Итак, я надеюсь, все хорошо запомнили то, что мы сейчас обсудили.
Эдбальд обвел присутствующих суровым взглядом. Известия о недавних событиях отразились на короле не лучшим образом: в движениях наблюдалась нервозность, на лбу пролегли новые морщины, а в волосах ощутимо прибавилось седины. Но это отнюдь не мешало ему строго контролировать как королевство, так и ход совещания.
Участвовали в последнем, кстати сказать, немногие. Помимо его величества и меня (приглашенную, полагаю, исключительно как свидетельницу случившегося в Золотом святилище), в зале присутствовал вездесущий канцлер, двое министров и двое придворных магов: Флора — как представитель стихийников и Шейд — как специалист по отражениям. Слуги остались за дверьми, а звукоизоляция здесь, насколько мне известно, была отменная.
— Его высочество принц Ансель Эльмиррский, — Эдбальд говорил, будто вбивал молотком гвозди, — вступил в неравный бой с зеркальным магом и пал смертью храбрых, защищая свою страну.
Присутствующие склонили головы, я поступила так же. Репутация наследника — это в большой степени репутация государства. Я не дала бы Анселю спуску, пока он был жив, но сейчас, когда его не стало и он никому уже не мог причинить вреда, пусть будет смерть храбрых. Мне не жалко.
— Декан факультета стихий… — продолжил было Эдбальд, и вот тут я вмешалась.
— Тоже геройски погиб в борьбе с Охотником, — закончила я за короля не менее веским тоном.
Монарх уставился на меня в высшей степени недовольно. Флора что-то шепнула на ухо Шейду, и в зале снова установилась гнетущая тишина.
— С какой еще стати? — проворчал Эдбальд.
— Я настаиваю на этой формулировке, — ответила я, выдерживая его взгляд.
— Но это ложь, — заметил канцлер.
— Не большая, чем в случае с Ансельмом, — парировала я.
Упоминание о сыне вывело короля из себя, он поднялся на ноги и оперся руками о край стола, буравя меня гневным взглядом. Всем остальным тоже пришлось встать, ибо недопустимо сидеть в присутствии стоящего монарха.
— Ансель не был государственным преступником, — процедил Эдбальд.
А я подумала, что дело вовсе не в этом. Собственно, утверждение короля даже не соответствовало действительности. Ансель пытался убить Орвина и Этнею, и если первое еще можно было отнести к сугубо уголовной сфере, последнее точно подпадало под понятие государственной измены. Суть протеста сводилась к тому, о чем не так давно говорил Кейл. Есть вещи, которые одним прощаются, а другим — нет, будь то при жизни или посмертно. В случае с принцем глаза прикроют на что угодно. То ли дело какой-то маг из института… Но я не готова была уступить.