Теперь я стояла с руками, поднятыми вверх и разведенными в стороны, накрепко прикованными к щиту. Ректор отошел, и я устремила взгляд на свое отражение.
Работать с зеркалами можно по-разному. Необязательно физически переходить на ту сторону. Можно проникнуть туда ментально и творить изменения, в то время как ваше тело остается в обычном мире. Для этого необходимо очень хорошо сосредоточиться, мысленно погрузиться в Зазеркалье, почувствовать нужную волну и лепить новую реальность усилием воли. Глубже второго уровня таким образом не погрузиться, но мне и первого было вполне достаточно. А достигать полной сосредоточенности почти мгновенно я научилась еще в тюрьме.
Итак, вот она, прочная цепь, связывающая два железных браслета. Один обвился вокруг моего запястья, второй повис на деревянном столбике. Тут, конечно, впору освободиться, банально опрокинув щит, однако для демонстрации следует действовать иначе. Будем считать, что грубо скрученные звенья — самая слабая часть конструкции. Значит, работать надо именно с ними.
Я сосредоточилась и принялась мысленно распиливать цепь. Секунда-другая, и вот уже посыпалась на пол металлическая крошка — не только в отражении, но и здесь, на кафедре. Пробежала по металлу тонкая полоса вроде трещины, которая становилась все более глубокой… Еще несколько мгновений, и цепь распалась на две части, освободив мою левую руку. Правую я освободила точно так же и не понимала только одного: откуда мог взяться этот шквал аплодисментов?
Если в зеркальном мире я разбиралась хорошо, то в реальном, похоже, что-то понимать перестала. Вместо того чтобы возмущаться или бояться, зрители пришли в восторг. Они не просто хлопали, многие из счастливых обладателей стульев сочли нужным подняться на ноги. И кажется, принц вовсе не пришел от этого в восторг.
Довольный ректор, похоже, с самого начала ожидавший именно такой реакции, подошел ко мне и обратился к залу:
— Может быть, вы хотите задать какие-то вопросы? Правда, у нас почти не осталось времени, но… один вопрос?
И, кто бы сомневался, вверх взметнулась рука той самой девчушки, что поймала меня в коридоре. Для того чтобы ее заметили, она даже залезла на стул.
— Но в настоящей камере нет зеркала! — справедливо указала на неточность она. — Как в таком случае оттуда выбраться?
— Думайте, — только и ответила я. И, улыбнувшись, развела руками.
При этом движении громко звякнули цепи, ставшие каким-то непостижимым образом символом моей свободы.
Бал, посвященный пятнадцатому дню рождения ее высочества принцессы Этнеи Альбийской, относился к числу тех событий, на которые невозможно не прийти, уж если вы удостоились приглашения. Я, к сожалению, удостоилась. Почему к сожалению? Да потому, что не имела ни малейшего желания возвращаться к светской жизни. У меня не было друзей во дворце, и я не собиралась их заводить, а виртуозная болтовня ни о чем никогда меня не прельщала. Но самое главное, я отлично понимала: раны, с трудом затягивавшиеся на протяжении многих месяцев, могут вскрыться и снова начать кровоточить в один момент, стоит только слегка оживить свою память. Возвращение в город само по себе далось мне нелегко, а бал — это очередные лица и декорации из прошлого.