Но из следующей вылазки никто из них не вернулся…
Наблюдатели услышали глухой взрыв – и суматошную стрельбу из пулемётов. А потом откуда-то из тыла полетели мины…
Видать, дали наводку миномётчикам.
И всё…
Неоднократные попытки разведать безопасную тропку в тыл к врагу также никакими успехами не увенчались. А сапёры теперь только мрачнели, стоило лишь завести разговор об их участии в поиске.
Так всё на какое-то время и зависло…
* * *
Но однажды к передовым постам батальона вышел замурзанный и дико голодный пацан. Прямо со стороны немецких позиций – прополз и свалился прямо в окоп. Едва ли не на голову дежурившим там бойцам.
Парня подняли, умыли, накормили и отвели к ротному. А оттуда – сразу к комбату. Туда же прискакал и встревоженный особист – старший лейтенант Ганичев.
– Ты откуда такой взялся? – поинтересовался комбат у пацана. – И звать тебя как?
– Петька я… В Некрасовке живу.
Командиры переглянулись – эта деревня располагалась в тылу у противника. От линии фронта – километров пятьдесят.
– Ну, понятно… – кивнул капитан. – Петька, значит? А я – капитан Фролов. Чего тебе нужно?
– Лекарства нужны. Сестрёнка у меня хворает сильно. Пал Савич – фельдшер наш – сказал, что ежель я лекарства не достану, Настька и помереть может вскорости. Помогите мне!
– А какие лекарства нужны? – подал голос особист, доселе тихо сидевший у стеночки.
– Вот… – мальчишка достал свёрнутую бумажку. – Пал Савич всё написал…
– Ну, это в медсанбат надобно, там главврач мужик умный, разберётся… Передам ему записку, пусть посмотрит. А как ты к нам-то пробрался? Немцы же вовсю смотрят! В оба глаза!
Петька пожал плечами.
– Знать, смотрят не туда. Да и маленький я, не враз увидишь.
– Так там же и минные поля есть – их как обойти удалось? – наклонил голову набок особист.
– Не видел я их. Осторожно шёл, да и он ничего такого не… – осёкся внезапно парень.
Капитан вскинул, было, голову, собираясь задать вопрос, но Ганичев сделал ему знак – не надо!
– Ладно, – кивнул комбат. – Записку твою в медсанбат передадим, а ты иди, поспи пока…
Когда дверь блиндажа закрылась за ушедшим, Фролов повернулся к особисту.
– В чём дело?
– А он не один шёл, это ж очевидно. Кто-то его через мины и патрули провёл – и к бабке не ходи.
– Так и надо его расспросить!
– Сразу не сказал же? Пацан совсем, хитрить не обучен… Раз проводник этот к нам не вышел, стало быть – резон у него есть. Ну, допросим мы парня, расскажет он про него – и что? Как его достать-то? Он, небось, где-то там залёг, да и ждёт…
– Чего ждёт?
– Да мальчишку этого и ждёт.
– И что теперь?