Итак, первое, что она сделает завтра же утром, как только приведет себя в порядок, — пойдет к Бершадову. Он должен знать, что произошло, что идет охота за Игорем Егоровым. И те, кто за ним охотится, не остановятся ни перед чем. Примером тому может быть Гендрик.
Отбросив мысли о работе, Зина стала думать о себе: ее смущало возвращение домой в таком виде. Она, конечно, очень надеялась, что Виктор будет на работе, потому как вступать с ним в выяснение отношений не имела никаких сил. Все, чего ей хотелось — просто выпить таблетки и оказаться в родной постели. Она отнесла коньяк обратно в шкафчик и снова легла на одеяло. В этот раз ей удалось заснуть достаточно быстро и главное — без сновидений.
Зина проснулась от того, что у нее затекли ноги. На часах было уже семь утра. Пора было уходить. В засиженном мухами осколками зеркала Зина увидела свое лицо, покрытое самыми разными красками — начиная от ядовитой-желтой и заканчивая ослепительным багрянцем с фиолетовым оттенком. Выглядело оно так страшно, что напоминало маску какого-то злого божества. Зина даже застонала в отчаянии. Но делать было нечего, нужно было идти. Умывшись холодной водой, она потушила свет, открыла входную дверь и тихонько выскользнула на улицу.
И почти сразу же натолкнулась в переулке на вчерашнего шумного ночного визитера — любителя выпить. Он спал на ступеньках соседнего дома, уютно пристроив под голову ботинки. Рядом валялась пустая бутылка из-под водки. Услышав шаги Зины — каблуки ее туфель громко стучали по асфальту, — мужичок нервно шевельнулся, приоткрыл глаз и уставился на нее. Затем, что-то пробормотав, сплюнул и перевернулся на другой бок. Было видно, что он принял ее за свою. Похоже, даже у этого ханыжки, последнего бродяги, спавшего на улице, Крестовская вызывала отвращение.
Больше никаких приключений на ее пути не было. Зина благополучно добралась до дома, отперла дверь ключом, прошла длинный коридор. Открыть дверь своей комнаты она не успела — та прямо перед ней распахнулась. На пороге стоял Виктор.
Он был в белой майке. Полотенце, как всегда, висело на его плечах — Барг шел умываться. При виде Зины глаза его расширились, он побледнел, отступил на несколько шагов назад и буквально простонал:
— О боже...
То, чего Зина так боялась, произошло. Тяжело вздохнув, она ступила в комнату, прикрыла за собой дверь. Не в ее правилах было уклоняться от схватки. Но она чувствовала, что эта схватка будет не на жизнь, а на смерть.
— Ты.. ты... что... — Виктор словно забыл все слова. Лицо его стало белым, как его майка, создавая резкий контраст с показавшимся сейчас желтоватым полотенцем.