На единственном окне, на подоконнике стоял небольшой стеклянный ящик, отдельно от остальных. Егоров решительно подошел к нему. Крестовская последовала за ним.
— Разве она не прекрасна? — В голосе Егорова звучало благоговение.
В ящике, свернувшись кольцами, лежала мамба. С точки зрения Зины, она ничем не отличалась от всех остальных змей, но, помня об опасности, которую представляла эта змея, она содрогнулась.
— Само совершенство! — сказала Крестовская.
— Вижу, ты понимаешь, — Егоров расслабился. — Скажи, как можно ее убить?
— Убить? Зачем? — не поняла Зина.
— Бершадов хотел это сделать. Он хотел, чтобы Либерман на основе ее яда сделал снадобье, повышающее агрессивность змей, чтобы змеи раньше проснулись от спячки и вели себя агрессивно. Нападали на людей. Разве можно было это сделать?
— Чтобы Либерман изготовил этот препарат, нужно было убить змею?
— Убить. Он убил ее партнера, их же было две. А теперь она осталась в одиночестве! Разве можно было так?!
— Что ты собираешься сделать с ней?
— Мы должны уехать. Я договорился уже, жду корабль. Нас увезут. Я заберу ее с собой. Мы вернемся на ее родину.
— Тебе поможет сын профессора Истратова, моряк? — догадалась Зина.
— Откуда ты знаешь? — удивился Егоров.
— И он же привез тебе мамбу?
— Ну да, двух змей. Я попросил. Он купил их в Кейптауне на подпольном рынке. И привез сюда.
— Об этом узнал Бершадов, от его отца, Истратова, и решил использовать их в своих целях, — продолжила его мысль Зина.
— Знаешь, что случилось с агентом Бершадова, который возил оружие, после того, как Либерман сделал первую порцию снадобья? Он вошел в дом у реки, в заброшенный дом, и его насмерть закусали змеи! Дом был полон змей! Они все выползли, все! Я там был, все это видел! Пытался ему помочь, а помочь ему было уже нельзя!
— Почему ты убил отца Григория?
— Он потребовал, чтобы я отвез ее в Одессу к Либерману. Вторую змею. Разве я мог это сделать?
— Поэтому ты подложил мамбу в коробку на служении? — догадалась Зина.
— Да. А потом забрал обратно. Мне его не жаль. Собаке собачья смерть!
— Снадобье, повышающее агрессию змей, — Крестовская рассуждала вслух, — змеи в странном состоянии, поползут к воинской части, и румыны откроют стрельбу. А в активности змей обвинят деятельность секты. Никому и в голову не придет, что это искусственный препарат. Да, хитро придумано.
— Этот препарат действует, — вздохнул Егоров, — после того, как его распылили в воздухе, змеи стали абсолютно неконтролируемыми. Это было страшно.
— И сектанты, значит, тоже видели агрессию змей... И посчитали, что змеи агрессивны потому, что им не приносят жертвы, — вздохнула Зина, — чтобы это исправить, стали убивать людей...