— Вот сейчас и попробуем определить! — похоже, Кобылянский ничего не заметил.
Свет белых ламп бил в глаза. Зина успела уже отвыкнуть от него и от запаха дезинфекции, который нельзя было спутать ни с чем. Валерий Сергеевич откинул простыню, и в первый момент Зина едва не отшатнулась.
Труп действительно выглядел ужасно. Весь почернел, раздулся, короче, был в стадии разложения. Обычный человек, и даже врач, просто потерял бы сознание от этого жуткого зрелища. Но и Зина, и Кобылянский лишь поморщились.
— Откуда его привезли? — нахмурилась Крестовская.
— Из какого-то приграничного с Румынией села. Где-то в Бессарабии. Название не сказали.
— Имя у него есть?
— Нет. Только номер. Ты же знаешь, как их нам дают.
— Где он умер?
— Сказали — купался в Днестре.
— В марте?! — Зина повернулась к Кобылянскому, не поверив своим ушам.
— Я тоже был в шоке, — кивнул тот. — Но сказали, что это была спецоперация, а подробности мне знать не обязательно.
— Но это не утопление! — Крестовская продолжала хмуриться, разглядывая труп.
— Сказали, что когда он вошел в холодную воду, у него разорвалось сердце.
— Ну да, ну да, это было бы возможно... Если бы не возраст и не состояние тела, — задумчиво сказала Зина.
— Что ж, давай смотреть, — вздохнул Кобылянский.
— Мужчина... Возраст от 20 до 25 лет... Рост 188 см, вес приблизительно 80 килограммов... — заученно принялась говорить Зина. Началось вскрытие.
Два часа спустя Зина и Валерий Сергеевич точно так же сидели в кабинете и пили коньяк. Вскрытие было закончено.
— Я не знаю, что тут сказать, — Кобылянский развел руками.
— Я такого тоже никогда не видела, — честно призналась Зина. — Такие симптомы, причем явно выраженные... И ни одного повреждения внутренних органов, никаких следов яда!
— Но это не естественная смерть, — Валерий Сергеевич залпом проглотил коньяк. — Пусть меня хоть расстреляют, это не естественная смерть. А какая? Я не могу сказать. И вот боюсь этого. Серьезно.
— Давай еще раз вместе подумаем, — Зине очень хотелось его успокоить, — перечислим все симптомы.
— Ну давай, — тяжело вздохнул Кобылянский.
— Сильный жар... Я бы сказала, температура около 42, — начала Зина, — множественные гематомы... Ты помнишь, как они выглядели, на руке и на части бедра, там, где не началось разложение? Я бы сказала, что это утрата координации движений. Потому и эта хаотичная россыпь гематом. Человек шатался и падал, не координируя движений. Если бы он находился в реке, я бы могла подумать, что он так пытался выбраться на берег, падая постоянно на бок.
— Умница, — Кобылянский смотрел на нее с восхищением.