Свет, яркий, ослепляющий его свет был в доме, стоявшем у самой реки, так близко к воде, что Днестр едва ли не обмывал сваи, бревна, закрепленные в фундаменте.
Стоп! Но ведь этот свет был категорически невозможен! В 1940 году Днестр служил демаркационной линией между Румынией и СССР. И эта водная граница между двумя сторонами охранялась особенно строго. И в прибрежных селах румынские власти разрешали включать свет в домах только при наглухо закрытых ставнях, так, чтобы даже полоски не просачивалось наружу! Из-за мер повышенной безопасности на границе даже навигация по Днестру была прекращена.
И вдруг в одном из домов, словно в нарушение всех правил и норм, были раскрыты окна, и сквозь них пробивалась наружу не то что полоска, а целый сноп света! Это было что-то невозможное!
До Тирасполя – 22 километра, и здесь, на левом берегу Днестра, находились приграничные войска. Тем более – в Чобручах, географическое положение которых было уникально: соседнее село находилось совсем близко, впритык, и жители часто переходили из одного в другое. Но свет… Никогда ничего подобного он не видел.
– Свет, – он толкнул парня в плечо, заставив обернуться в нужном направлении. – Кто там живет?
– Да никто не живет… Вот те крест, черти хороводят…
– Тьфу ты!.. – плюнул он в сердцах. Сложил все оружие в заплечный мешок. Затем еще раз посмотрел на странную картину и внезапно решился:
– А ну-ка, пойдем, поглядим, – скомандовал проводнику.
– Да не пойду я никуда! – Парень мгновенно встал на дыбы. – Сказано тебе: нечистая сила. Ни за что не пойду!
– Пойдешь, я сказал! – В нем стала нарастать ярость, и он достал пистолет.
Это был неверный шаг. При виде пистолета проводник задрожал всем телом и вдруг пустился наутек, прямиком в камыши. Искать его в этом направлении было теперь бессмысленно.
Плюнув на труса, он поправил тяжелый мешок на плечах и пошел вперед, по направлению к дому. К удивлению, добрался быстро – дом с освещенными окнами стоял на самом отшибе, почти у воды. Он толкнул вросшую в землю калитку в заборе.
В доме явно никто не жил: весь двор порос бурьяном и сорняком, пожелтевшие остовы которого отчетливо сохранились даже под прогалинами застывшего снега. Он поднялся на крыльцо и постучал. Никто не ответил. Потянул дверь на себя. На удивление, дверь оказалась открытой.
Он ступил внутрь, прошел через сени и оказался внутри. На стенах комнаты были укреплены горящие свечи. А вокруг… Он почувствовал, как волосы на его голове стали дыбом.
Он попятился… Но было уже поздно. Проход назад оказался почему-то отрезан. Тогда он закричал, позабыв про пистолет, который вдруг выпал из обессиленных рук… И он все кричал и кричал, пока крики его не потонули в ужасе, поглотившем его заживо…