— Да, но кто вернет им отцов? Гибнут люди, как ни стараемся мы воевать с наименьшими потерями…
— Надо, чтоб и сироты выросли настоящими людьми.
— Да. Вот и мне Родина заменила мать и отца. А теперь наш черед о сиротах позаботиться…
Комаров ждал, что решит генерал. Представил себе, как детдомовские ребятишки в зимнюю стужу в тоненьких ватниках, в худой обуви тащат на себе салазки с бочкой воды…
— Передай начальнику тыла: выделить две автомашины. На одну погрузить пару лошадей, на другую ящик стекла, одежду, одеяла, ящиков десять лучших продуктов.
— Есть! — радостно козырнул Комаров.
Полностью доверяя своему порученцу, Черняховский все же проверил, как выполнено это распоряжение. Узнав, что Комаров снарядил две машины в Минск и одну в Москву, удивился:
— А третья для кого?
— Детям продукты… — замялся Комаров.
— Каким детям?
— Вашим, товарищ командующий.
— Разве я просил вас об этом?
Комаров молчал.
— Ну? — строго переспросил генерал.
— Так ведь дети…
— Дети остались у многих солдат. Срочно вернуть машину!
Машина вернулась, ее разгрузили в том же детдоме.
Войска 3-го Белорусского фронта вышли на тот рубеж, где 23 июня 1941 года 28-я танковая дивизия полковника Черняховского вела кровопролитные бои с частями 16-й немецкой армии под командованием генерал-полковника фон Буша, преграждая им путь к Шяуляю. И вот через три года полумиллионная армия Черняховского готовилась перенести военные действия в логово врага — Восточную Пруссию. Соединениям Крылова оставалось пройти до нее каких-нибудь пятьдесят километров. Слева дивизии генерала Морозова вырвались вперед и находились всего в восемнадцати километрах от границы.
События на левом крыле фронта развернулись так, что противник был вынужден бросить туда главные силы, ослабив свою оборону в полосе 5-й армии. Генерал Крылов воспользовался этим и 2 августа нанес удар в направлении Науместиса. Полки генерала Городовикова в первые же часы овладели двумя траншеями. Передовому батальону Губкина удалось к концу дня вклиниться в оборону противника километров на восемь.
В начале августа войска Черняховского освободили города и железнодорожные станции Расейняй, Мариамполь, Калвария и сотни других населенных пунктов Советской Литвы.
Фашисты, отступая, неистовствовали. Каждый свой шаг отмечали огнем и смертью. В местечке Бельверишкис спалили все дома и расстреляли мирных жителей за то, что те не согласились покинуть родные места по их приказу.
Пылали литовские села. Густые клубы дыма стлались над полями созревающих хлебов. Сердца советских воинов наполнились ненавистью к врагу. Полки и дивизии рвались в бой. Соединениям генерала Крылова до границы Восточной Пруссии оставалось двадцать километров. Враг непрерывными контратаками пытался остановить их наступление. В район Вилкавишкис прибыли свежие резервы: в бой вступили танковая дивизия «Великая Германия» и части двух новых пехотных дивизий.