Сон смыкал глаза, комбат разрешил себе чуточку вздремнуть. Разбудил телефонист:
— Товарищ капитан, говорит Зайцев… «Тигры»!
— Зайцев, сколько «тигров»? — спросонья у Губкина в голове все путалось — зайцы, тигры… Но уже через секунду очнулся.
Командир четвертой роты Зайцев — широкоплечий здоровяк, бывший пограничник с орденом Отечественной войны и пятью ленточками за ранения на гимнастерке — докладывал со своего НП:
— Шестнадцать! Разворачиваются в боевой порядок…
— Держись! Сейчас ударит батарея…
Лязг гусениц уже слышен был в доте…
— Петр Иванович, — обернулся Черняховский к генералу Иголкину, — запросите, кто сейчас ближе всех к цели? Какая им требуется помощь?
Ответ последовал быстро:
— Ближе всех к границе дивизия генерала Городовикова, племянника известного героя гражданской войны Оки Ивановича Городовикова. Передовой полк — подполковника Водовозова. Впереди всех второй батальон капитана Губкина. Только что генерал Крылов просил поддержки штурмовой авиацией: Губкина контратакуют танки. Но штурмовики в воздухе, на пути к позициям Галицкого…
Черняховский связался с командующим воздушной армией генерал-полковником Хрюкиным:
— Сможете полк штурмовиков перенацелить на поддержку передового батальона дивизии Городовикова?
Бойцы батальона Губкина уже приготовились пропустить через свои окопы вражеские танки, чтобы отсечь наступающую за ними пехоту, когда в воздухе появились краснозвездные «илы».
— Ур-ра! — прокатилось по цепи.
Прошло несколько минут. Штурмовики улетели, а на поле осталось семь горящих «тигров». Нескольким вражеским танкам удалось преодолеть передний край и раздавить одно орудие. Вторая пушка — сержанта Ивана Шевченко — оказалась на фланге. Огнем в бортовую броню Шевченко поджег два «тигра», остальные повернули назад. Из рощицы позади батальона на полном ходу устремилась в атаку подошедшая танковая рота с батареей СУ-152. Губкин поднял свой батальон. Вскоре стемнело. Гул боя стих, бойцы закреплялись на новой позиции. Наблюдатели занимали посты у дежурных пулеметов, в боевом охранении…
Генерал Городовиков тоже не мог сомкнуть глаз в эту ночь. Сидел за столиком, склонившись над картой, освещенной пламенем коптилки из смятой снарядной гильзы, вновь и вновь возвращаясь к плану завтрашнего боя. Враг и ночью не унимался. Вблизи разорвался тяжелый снаряд. Пламя коптилки дрогнуло. Городовиков встал, зашагал из угла в угол, заложив руки за спину. Он воевал с первого дня войны и многое видел. Но такое яростное сопротивление врага приходилось встречать не часто. Командарм Крылов ежечасно напоминает о темпах наступления. Нужно найти возможность ускорить их. Все сосредоточено на главном направлении. Утром необходимо совершить бросок — пройти последние километры. Это должен сделать Губкин. По силам ли это молодому комбату? Не слишком ли много он взваливает задач на него? Батальон устал от непрерывных тяжелых боев. Надо окончательно решить, которому из двух вырвавшихся вперед батальонов передать минометный дивизион капитана Михайлова, танки Турчака. Губкину или Юргину? От кого будет зависеть успех всей дивизии?