День этого прыжка навсегда запомнился мне до самых мельчайших подробностей.
Самолет быстро набирал высоту. Все ниже опускалась земля, подернутая легкой сизой дымкой. Самолет покрывался блестками инея. На такой высоте температура минус 60°, но холода не чувствовалось. Специальная одежда хорошо защищала от мороза. Самолет теперь медленно, но непрерывно набирал высоту, оставляя за собой белую инверсионную дорожку.
Высотомер показывал уже 13 000 м. Мы в стратосфере. Это заметно не только по прибору, но и по самочувствию. Тело кажется тяжелым, непослушным, чужим…
В стратосфере оставить самолет не так-то просто. Для этого требуется много энергии, а ее следует расходовать крайне экономно, ведь самое трудное настанет потом. Чтобы не делать лишних движений, весь процесс вылезания из кабины я тщательно продумал задолго до полета и неоднократно прорепетировал. Жадно глотаю кислород, резко отталкиваюсь ногами и переваливаюсь через борт.
На это последнее движение я затратил много сил. Сразу же колкие струйки холодного воздуха каким-то образом проникли под воротник комбинезона. Земли не видно, ее скрывают перистые облака. Сверху они кажутся молочно-белыми, твердыми, будто коваными. На мгновение их поверхность представляется пределом моего падения, почти землей. Но тут же вспоминаю, что от них до земли еще 7–8 тыс. м.
Меня начинало вращать. Я пытался прекратить вращение, но на такой высоте для этого надо затратить слишком много энергии. До земля еще далеко. Продолжал падать и так врезался в облака. Глаза застилала серая муть. Бот уже облака остались выше, но я продолжал их видеть.
Я падал плашмя, лицом к земле, движением рук удерживал это удобное положение. Пытался ориентироваться, но панорама подо мной казалась совершенно незнакомой. Темный хвойный лес с желтыми пятнами лиственных деревьев и линия шоссе, разветвляющаяся надвое, ничем нс напоминали предполагаемого места приземления.
Звон в ушах продолжался, но это не мешало чувствовать радостное возбуждение, охватившее меня. Все чувства были обострены до крайности. Я видел не только шоссе, но и ползущие по нему крошечные автомашины. Чтобы осмотреться вокруг, балансировал руками, постепенно поворачиваясь. Наконец, увидел хорошо знакомый аэродром. А мне казалось, что он совершенно не там, где, по моим расчетам, должен был находиться.
Земля с нарастающей скоростью приближалась ко мне. Все ориентиры увеличивались, будто росли на глазах. Скоро земля, до нее оставалось не более тысячи метров. Пора. Открыл парашют.
Знакомый рывок. Воздух перестал свистеть в ушах. Покачиваясь под шелковым куполом, я снижался к земле. После стремительного падения плавное снижение парашюта было почти неощутимо. Поправил ножные обхваты подвесной системы, устроился удобнее и наметил точку приземления. Я приземлился на небольшую полянку, среди остроконечных вершин елок и золотистых берез».