— Он был хорошим солдатом, — согласился Шарп, в последний раз заглянув в лицо Полману. — Вот только воевал не за тех.
Как и Пекьюлиа Кромвель. Бывший капитан «Каллиопы» счастливо пережил обстрел. На лице его застыл страх перед грядущим судом и неизбежным наказанием, но при виде Шарпа Кромвель выпрямился. Он не выглядел особенно удивленным, наверняка уже успев прослышать о судьбе «Каллиопы».
— Я советовал Монморану не вступать в бой, — сказал Кромвель. Пекьюлиа обрезал свои длинные волосы, возможно пытаясь изменить внешность, но его выдавали тяжелые брови и вытянутая челюсть. — Я говорил ему, что это сражение нас не касается. Мы лишь должны были добраться до Кадиса, а вместо этого угодили в ад кромешный. — Кромвель протянул Шарпу руку. — Рад, что вы живы, прапорщик.
— Рад? — От возмущения Шарп чуть не задохнулся. — Чертов ублюдок! — Шарп схватил капитана за грудки и прижал к расплющенному ядрами планширу. — Где они?
— Кто они?
— Не шути со мной, Пекьюлиа! — прорычал Шарп. — Тебе прекрасно известно, о чем я! Где они, черт тебя подери?
И Кромвель сломался.
— В трюме, — пробормотал он и вздрогнул.
Бывший капитан «Каллиопы» понимал, что проиграл. Когда-то Кромвель верил, что продает свой корабль будущим властителям мира, а теперь его надежды рассыпались в прах. В результате сражения британцам удалось захватить пару десятков французских и испанских линкоров и не потерять ни одного своего.
— Задира! — Шарп заметил на шканцах чернокожего гиганта.
— Сэр?
— Что с рукой? — спросил Шарп.
На левой руке Задиры болталась пропитанная кровью тряпица.
— Сабля, — коротко ответил Задира. — Ублюдок отхватил мне три пальца, но и поплатился за это.
— Мне жаль, — промолвил Шарп.
— Он мертв, — пожал плечами Задира.
— Сможешь держать это? — Шарп протянул Задире рукоять пистолета. Тот кивнул. — Отведи ублюдка в трюм. — Шарп показал на Кромвеля. — Там он отдаст тебе драгоценности. Принеси их мне, и я отплачу тебе за то, что спас мою жизнь. Там еще должны быть часы. Они принадлежат моему другу, все остальное бери себе. — Шарп подтолкнул Кромвеля в объятия чернокожего гиганта. — Станет артачиться, убивай, не раздумывай!
— Нет, Задира, я хочу, чтобы он остался в живых. — Последние слова Шарпа услыхал капитан Чейз. — В живых, ты понял? — Чейз посторонился, чтобы дать Кромвелю дорогу, затем улыбнулся Шарпу. — Я снова ваш должник, Ричард.
— Вовсе нет. Поздравляю вас, сэр.
Шарп смотрел на скованные друг с другом корабли, на обломки, кровь и мертвые тела. Вдалеке сквозь дым виднелись изувеченные и разбитые парусники, а над всем этим разгромом реял британский флаг. Победа далась нелегко, но это была окончательная победа! Скоро колокола во всех британских деревушках будут звонить в ее честь, а семьи моряков станут беспокойно прислушиваться к звону, гадая, вернутся ли домой их родные.