— Кто вы?
— Американец, — ответил стрелок.
— Вы американец?
— Моряк.
— Очень приятно. Поняли, что сказал капитан? Англичане там, — мужчина кивнул в сторону стены, — но их немного, и мы их выбьем. Нам нужно установить там новую батарею. Вам уже приходилось бывать в бою?
— Да.
— Тогда я останусь с вами. — Незнакомец улыбнулся. — Меня зовут Йенс.
— Ричард. — Шарп достал из-за пояса пистолет и сделал вид, что проверяет оружие. Заряжать его он не собирался. — Чем занимаетесь?
Йенс, молодой светловолосый и курносый парень с живыми глазами и приятным лицом, потряс старинным мушкетом с заржавевшим замком и треснувшим прикладом:
— Убиваю англичан.
— А когда не убиваете?
— Я… как это… Строю корабли.
— Корабельный плотник.
— Да, плотник, — согласился Йенс. — Мы работали на новом корабле, но не закончили. Сначала надо отогнать англичан.
Капитан приник к воротам, затем, не оборачиваясь, махнул рукой, давая своим людям знак следовать за ним. Вместе с остальными Шарп оказался в широком, похожем на парк саду. Посыпанные гравием дорожки вели к рощам фруктовых деревьев, на небольшом холмике виднелся элегантный летний домик, состоявший, казалось, из одних только белых фронтонов, веранд и башенок. Сад напоминал смягченную, сглаженную версию лондонского Воксхолл-Гарденз. У домика притаилась кучка солдат регулярной датской армии, но британцев видно не было, и никто не стрелял. Не зная, что делать, капитан ополченцев побежал за советом к армейскому офицеру, а его подчиненные тем временем расположились на травке. Дальше к северу небо прочертили дымные дорожки. Снаряды, подумал Шарп. Вдалеке глухо бухнуло.
— Даже если они захватят это, — Йенс махнул рукой, показывая, что имеет в виду пригороды, — им все равно не пробиться в город.
— А если будут бомбардировать?
Йенс нахмурился:
— То есть стрелять из пушек? — Лицо его отразило высшую степень сомнения. — Нет, по городу они стрелять не станут! Здесь ведь женщины и дети.
Капитан вернулся с двумя конными сопровождающими, кавалерийским офицером и штатским. Присмотревшись, Шарп узнал в них Лависсера и Баркера. Они стояли совсем близко, и стрелок тут же отвернулся. Лависсер, судя по тону, обрушился с обвинениями на ополченцев.
— Требует, чтобы мы наступали, — перевел Йенс.
Лависсер, обнажив саблю, занял место во главе ополченцев, Баркер расположился в арьергарде. Шарп, проклиная себя за то, что не позаботился зарядить пистолет, натянул шляпу на глаза. Возиться с оружием теперь было поздно — ополченцы уже бежали к деревьям. Причем бежали кучкой, так что если бы у британцев была пушка, крови пролилось бы немало.