— Пожалуй, я немного подожду с визитом. — Шарп повернулся, но Памфри удержал его за руку. — Вы, наверное, знаете, каковы его планы. Сковгаард переезжает в Британию? Здесь ему оставаться нельзя.
— Нельзя? Почему, сэр?
— Мой дорогой Шарп, мы останемся здесь не более чем на месяц, в крайней случае два. После нашего ухода Дания наверняка склонится в сторону Франции. И долго ли, по-вашему, протянет тогда Сковгаард?
— На мой взгляд, милорд, старик скорее отправится в ад, чем в Англию, так что вам придется поломать голову, как его защитить. И не только самого Сковгаарда, но и его дочь.
— Его дочь?
— Да. Она знает столько же, сколько и ее отец. Вы ведь позаботитесь о них, милорд?
— Может быть, переправить их в Швецию? — Лорд задумчиво покачал головой. — Хотя я бы, конечно, предпочел Британию. В любом случае, Шарп, даю вам слово, что французы их больше не побеспокоят.
Шарп посмотрел на Памфри, и тому стало не по себе от этого твердого, пронзительного взгляда, но потом стрелок кивнул, удовольствовавшись обещанием, и зашагал прочь. Карманы его были набиты золотом. Он знал, что капитан Чейз и матросы тоже о себе не забудут, как и лорд Памфри, который возьмет свою долю, прежде чем вернет деньги казначейству.
Впрочем, самому Шарпу, несмотря на золото в карманах, богатство не грозило.
Не суждено ему было и остаться в Дании. Оле Сковгаард запретил дочери выходить замуж за англичанина. Собрав оставшиеся силы, старик в самой резкой форме выразил свою волю по этому вопросу. Разумеется, нарушить родительский запрет Астрид не могла. Придя в большой загородный дом в Вестер-Фалледе, Шарп застал ее почти в слезах.
— Он уже не передумает, Ричард.
— Знаю.
— Отец возненавидел Британию, и эта ненависть распространяется на тебя. Он говорит, что ты не христианин, и я не могу… — Она не смогла закончить и замолчала, но тут же нахмурилась, когда Шарп начал доставать из карманов и складывать на клавикорды спекшиеся куски и пригоршни монет. — Думаешь, деньги заставят его переменить мнение? Если…
— Деньги не для него. И даже не для тебя, если только ты не захочешь их взять, — сказал Шарп, выгребая последние гинеи. Во время обстрела в доме размещались британские офицеры, и на прекрасном деревянном полу остались следы обуви, а на плетеных ковриках засохшие комочки грязи. — Ты говорила, что хочешь перестроить приют. Теперь у тебя есть на это деньги.
— Ричард!
Астрид попыталась вернуть золото, но он решительно покачал головой:
— Мне оно не нужно. — Конечно, деньги были нужны и ему самому, очень нужны, но за последний месяц Шарп и так украл немало, а главное, больше всего на свете он хотел, чтобы ее мечта сбылась. — Отдай его детям.