Яркий свет резанул по глазам.
Я зажмурился и тут же упал плашмя, больно ударился подбородком и грудью, перекатился на спину, проехал по скользкой поверхности ещё немного и уткнулся во что-то бедром.
Открыл глаза, поморгал и прищурился, фокусируя взгляд.
Сверху вниз на меня смотрел школьный камердинер Бернард.
И на этот раз, на его вечно равнодушном лице мелькнула эмоция: он бы удивлён и обеспокоен. Ждал Бернард только меня одного, а тут из портала вывалились ещё двое школьников, один из которых, скорее всего, был уже мёртв…
— Вставайте, живо, — тихо приказал камердинер, обхватил меня за предплечье и рывком поднял на ноги. — Там влажные полотенца… я предполагал, что вы будете в грязи, но чтобы настолько…
Нахлынули головокружение и тошнота. Я зажал ладонью рот, пошатнулся, но Бернард удержал меня, продолжая придерживать за руку.
Еле подавив в себе рвотный позыв, я огляделся. Дарта отбросило к дверям. Вымазанный в глине, чёрной гари и крови, он сидел, прислонившись к створкам спиной и тяжело дышал, всё ещё приходя в себя. Купер лежал рядом с ним.
Секретарь Чезаро так и сидел за роскошно сервированным столом, уронив голову себе на грудь.
— Купер ранен… — выдавил я, посмотрев на Бернарда.
Тот кивнул.
– Я займусь. У вас три минуты, чтобы переодеться. Свежая форма и влажные полотенца вон там. – Бернард указал на барную стойку, потом опять оглядел меня и добавил строго: – Особенно тщательно вытрите лицо, волосы, шею и руки. Грязную одежду спрячьте за барной стойкой, я потом заберу. Купера отнесу к Хлое, но ничего не гарантирую, он умирает. Ваш чемодан я тоже заберу. – Камердинер наклонился к моему уху. — С Орриваном разберусь прямо сейчас...
– Нет, его не трогать, – отрезал я шёпотом и посмотрел Бернарду в глаза. – Он должен всё помнить.
— Вы в нём уверены?
— Уверен. Теперь уверен.
Бернард не стал спорить.
— И ещё, – добавил я совсем тихо. — Передайте адмиралу, что я согласен. Но на своих условиях.
Камердинер кивнул.
-- Помощница Хлои вызовет вас в медблок в девять утра. Будьте готовы. О мистере Купере я сообщу директору сам.
Он развернулся и поспешил к Дарту и Куперу.
Я кинулся к барной стойке, на которой лежала чистая школьная форма и возвышалась стопка полотенец. Сбросил с себя грязный пиджак, измазанные в земле и глине брюки и туфли, стянул густо пропитанную кровью рубашку.
Оставшись в одних трусах, быстро вытер влажными полотенцами тело и волосы. Вышло не слишком тщательно, но я постарался, чтобы на лице и в волосах не осталось явных следов крови и грязи.
Потом быстро натянул на себя подготовленную Бернардом школьную форму и новые туфли, скомкал грязную одежду и полотенца и бросил за барную стойку. Не знаю, сколько у меня ушло времени на переодевание, но двигался я так быстро, что даже запыхался. И вот, наконец, прижал зад к стулу, усевшись за стол напротив дремлющего секретаря Чезаро.