— Он — идиот, я уже говорил тебе об этом. Я позабочусь о тебе, ведь я твой муж, и это меньшее, что я могу сделать.
Я поворачиваюсь к нему лицом. Есть кое-что, что играет с моим разумом, и оно постоянно в моей голове, пытается вырваться. И это не проходит.
— Трент, — начинаю говорить я.
— Да.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю, надеясь, что он понимает, что я имею в виду.
— Хорошо. А что?
— Я имею в виду, как ты относишься ко всей этой ситуации? Ты сказал, что пришел домой и нашел меня на кухне. Ты паниковал или волновался?
— О, детка, ты действительно собираешься задавать мне такие банальные вопросы? Я ничего не почувствовал, ведь как только тебя увидел, я осмотрел тебя и знал, что ты будешь в порядке.
— Именно поэтому ты почти не появлялся в больнице?
— Эти вопросы — полная фигня, Лили. У меня есть работа, ты же знаешь. Только потому, что ты слегка поранила голову, моя работа не остановилась. Ради всего святого, Лили! Иногда ты бываешь такой эгоисткой, — он спокойно смотрит в окно. — Иисус, — бормочет он сам себе.
Я делаю то, что и всегда, остаюсь тихой до конца нашей поездки домой.
Трент паркуется на нашем месте и выходит из машины. Он поднимается по ступенькам до тех пор, пока не доходит до нашей квартиры.
— Поторопись, — кричит он. — И не забудь свою сумку.
Я открываю багажник и достаю свою сумку, затем поднимаюсь по лестнице в нашу маленькую квартиру, дверь которой открыта, а Трент уже смотрит телевизор внутри. Я смотрю на дверь, и вижу, что ее заменили, и пытаюсь вспомнить день нападения на меня. Смотря вниз на свои ноги, замечаю новые босоножки, которые Трент, должно быть, купил для меня, чтобы носить дома, и осматриваю квартиру отсутствующим взглядом. Опять же что-то не сходится, но я не могу понять, что именно.
— Детка, принеси мне содовую, — говорит Трент, переключая каналы.
Я бросаю свою сумку возле двери и запираю замок, дважды проверяя, закрыта ли дверь. Голова идет кругом, и я не могу не думать о том, что, если к нам вломились, то почему я не напугана, возвращаясь сюда? И что они взяли? Что-то не сходится.
Я подхожу к холодильнику и вижу вмятину на двери. Вижу засохшую кровь на нем, и вдруг небольшой фрагмент всплывает в моей памяти. Обувь. Что-то связано с обувью.
Иду в нашу спальню, достаю свой дневник из укромного места и пролистываю записи, но там ничего не сказано про обувь.
Мой разум затуманен и похож на паззл, в котором все кусочки разбросаны по полу. Я вижу все детали, но они перемешаны. Мне нужно тщательно рассмотреть все и сложить их вместе, чтобы создать полную картинку.