— Мы можем сейчас поехать домой? Мне просто нужно отключиться и не думать ни о чем.
Он берет дневник, переплетает наши пальцы и ведет меня к машине.
— Я думаю, что тебе нужна ванна, ужин и очень глупая комедия, чтобы заставить тебя смеяться.
— Давай не беспокоиться о моей машине сегодня. Ванная звучит отлично.
Он открывает для меня дверь и бросает дневник на заднее сиденье. Пока мы едем домой, я продолжаю оглядываться на него.
— Не волнуйся об этом, — говорит Макс, очевидно, ощущая, как вес содержимого дневника довлеет надо мной.
— Я ничего не могу поделать. То, что у меня есть, может отправить его в тюрьму.
— Нет, ты не можешь смотреть на это таким образом. Если он и сядет в тюрьму, то из-за того, что он сделал, а не из-за того, что ты написала.
Он прав. Не я избила Одри. Не я сделала с ней все те ужасные вещи. Он сделал это. И поэтому должен ответить за содеянное.
— Готова? — спрашивает Макс, когда мы стоим на тротуаре перед полицейским участком. Я киваю. — У меня есть дневник. Я сделал копии каждой страницы. Ты можешь сделать это, Лили. Я рядом с тобой на всем пути.
Я смотрю на здание и улыбаюсь. Мы заходим внутрь и идем к стойке администратора, за которой работают два человека.
— Чем я могу вам помочь?
— Я здесь, чтобы увидеться с детективами Харрис и Джонс.
Они осматривают меня сверху вниз, затем один поднимает телефонную трубку и просит их обеих спуститься вниз.
Мгновение спустя, в то время, как мой пульс быстро гудит по всему телу, я слышу:
— Лили, — говорит Харрис, приближаясь к нам. — Пойдемте со мной, — она ведет нас в кабинет и закрывает дверь. — Сегодня вы выглядите лучше, чем вчера. А вы? — она переключает внимание на Макса.
— Макс Стерлинг.
Она слегка кивает ему, а затем снова смотрит на меня.
— Вы принесли дневник?
— Я принес. Вот, — Макс протягивает ей мой дневник. — Я также снял копии с каждой страницы, на случай, если что-нибудь случится.
— Ничего не случится. Мы прочтем его и снимем копии того, что нам нужно. Как только закончится суд над Трентом, мы вернем его вам.
— Могу я задать вам вопрос о Тренте? — я смотрю на Харрис и безмолвно умоляю.
— Если я смогу ответить на него, то да. Есть вещи, которые, очевидно, я не могу с вами обсуждать.
— Когда он избил Одри?
— Три дня назад.
— Он в тюрьме?
— Он был освобожден под залог.
Я дрожу при мысли, что он рядом и может прийти за мной.
— Должна ли я запросить постановление о защите от него?
— Было бы неплохо, учитывая, что его отпустили под залог, и что у нас есть кое-что, что доказывает, что он постоянно совершает преступления.