— Знаешь, это не имеет значения. Это действительно не имеет никакого отношения ко мне. Я не хочу знать.
— Не важно, так или иначе, она была в своем кабинете и с кем-то говорила.
— Я сказала тебе, что не хочу знать.
— Ты смешная, — она смеется и бежит вперед, к нашему столику в парке. Уже почти конец лета и дневная температура начинает понижаться.
— Пошли, — Шейн радостно призывает меня поспешить. — Давай же, — издалека она выглядит такой счастливой и беззаботной. Но у настоящей Шейн есть история, чтобы рассказать, как и у всех остальных в этом мире.
— Я уже здесь, — я сажусь за стол и разворачиваю свой большой, толстый сэндвич.
— Так, мы должны сходить куда-нибудь прежде, чем ты уедешь в колледж и забудешь обо мне, — говорит она и откусывает кусок своего сэндвича.
— Как я могу забыть о тебе? Ты действительно единственный друг, который у меня когда-либо был. Если, конечно, ты не считать Долорес и леди из магазина подержанных товаров, в который я раньше ходила.
— Что? — Шейн смотрит на меня, и ее глаза округляются от удивления.
В действительности я никогда не говорила ей о моем прошлом, это неловко и сверх унизительно.
— Раньше иногда я ходила в магазин подержанных товаров. Леди там были действительно милы.
— Почему? — ее вопрос задан не с осуждением, а с неподдельным интересом.
— Я, вроде как, пришла из довольно плохого дома.
— Что? Ты? Но ты самый хороший, самый нормальный, самый милый и самый симпатичный человек, которого я знаю. Я не верю в это.
Я хихикаю.
— Поверь мне, ничего подобного, — я делаю еще один укус, жую и думаю о том, что видит Шейн, когда смотрит на меня.
Я клоун в этом цирке, называемый жизнью, и просто пытаюсь продвинуться вперед с конца очереди и быть больше, чем чьей-то шуткой.
— Это чушь собачья, Лили. Ты самый усердный работник, которого я знаю, берешься за каждую смену, предлагаемую тебе. Ты супер умная и действительно, действительно симпатичная, — ее лицо смягчается, когда она описывает, как видит меня.
— Спасибо, — но я не верю тебе.
— Расскажи мне, почему ты ходила в магазин подержанных товаров.
Глубоко вздыхая, я улыбаюсь и смотрю вниз, избегая красивых глаз Шейн.
— Потому что у меня не было теплой одежды, чтобы носить, и однажды я пошла туда и эти леди помогли мне. Они иногда даже кормили меня. Я не слишком часто ходила туда, потому что не хотела, чтобы они думали обо мне, как об обузе.
Я слышу, как она вздыхает, но не смею посмотреть на нее.
— Ты была бездомной?
Я качаю головой и продолжаю смотреть на инициалы, которые выгравированы на столе. Там сердечко и «Д.Д навсегда А.Л.», вырезанные в середине.