Горя желанием пробить себе дорогу, Поццо бросался в разные стороны и не пренебрегал ничем, чтобы удовлетворить своё честолюбие, не дававшее ему покоя. В качестве протеже лорда Минто, английского посла, отца экс-министра, известного своим дипломатическим путешествием по Италии в 1848 году, Поццо был принят в салонах моих сестёр и госпожи Ланскоронской, особы, пользовавшейся всеобщим уважением, и таким образом стал членом небольшого польского кружка, наиболее славившегося тогда в Вене. Это открыло ему вход в лучшие дома, что обеспечило ему покровительство дам и салонов. Но, хотя он был хорошо принят в обществе и был ещё довольно молод, в его манере держаться всегда было что-то, не внушавшее доверия, скрытное, ненадёжное, мешавшее установлению с ним близких, дружеских отношений. Во всяком случае, такое впечатление он произвёл на меня с самого начала нашего знакомства. Впрочем, он был человек развитой. Иногда им овладевало стремление поэтизировать свою жизнь, он работал над историческими, моральными и политическими произведениями. Но когда он вёл беседу, выражение его глаз доказывало, что слова его не находились в согласии с его мыслями. Такое выражение лица было у него всегда. Что же касается его истинных стремлений, то они сводились к постоянному желанию возвыситься и разбогатеть. И хотя тогдашние обстоятельства иногда и принуждали его поддаться внушению чувства, он никогда не забывался до такой степени, чтобы отвлечься от руководившей им цели.
Тем не менее, в Вене его считали человеком интересным, искренним и достойным настоящей дружбы. Похвалы, расточаемые ему всеми, заглушали во мне все предубеждение против него.
В момент моего отъезда из Вены, в 1793 году, Кауниц был ещё жив. Теперь его место было занято Тугутом, с которым я встречался в 1793 году в Брюсселе. Тугут был тогда всемогущ. Когда-то он называл себя другом моего отца. Занимая в то время пост посла в Варшаве, он умел противостоять всяким направленным против него попыткам и притязаниям, не останавливаясь даже перед вызывающим образом действий по отношению к самому королю. Будучи тёмного происхождения, он всё же достиг того (вещь почти небывалая в Австрии), что был поставлен императором Францем II во главе правительства. Непоколебимый сторонник войны, он оставил свой портфель только после сражения при Гогенлиндене, к большому сожалению императора, полным доверием которого он пользовался. Он обладал необыкновенными качествами, в особенности, твёрдостью характера, настойчивостью и необычайной способностью быстро и легко работать. Когда у него было дело он работал беспрерывно. Чтобы сохранить здоровье, он воздерживался от мяса и употреблял в пищу только зелень и рыбу. Я встретился с ним позже, в 1820 году, когда его единственным занятием было посещение каждый вечер спектаклей Касперлэ с графом Оссолинским, его верным другом, единственным из друзей, который не покинул его.