Как и Дега, работал он методично, делая предварительные наброски или фотографии. Затем доводил рисунки и превращал их в образы на холсте, который к тому времени был расчерчен в соответствии со строгими геометрическими пропорциями. Его работы отмечены решительностью манеры, высоким архитектурным качеством и уникальным урбанистическим реализмом.
По характеру Кайботт был человеком очень замкнутым, но в своей сдержанной манере исключительно преданным делу друзей. Ренуар считал его первым «покровителем» импрессионистов, который поддерживал художников без всякой задней мысли: «Единственное, чего он хотел, – это помочь друзьям. И делал это очень просто: покупал картины, которые, как считалось, невозможно продать». (Уже в старости Ренуар с сожалением размышлял: если бы Кайботт не воспринимался в первую очередь в качестве покровителя, вероятно, его более серьезно воспринимали бы как художника.)
Три новых покровителя – Шарпентье, Шоке и Кайботт – придали членам группы новый заряд энергии. С появлением Кайботта они даже начали подумывать об устройстве новой групповой выставки следующей весной. Картина Берты Моризо «Интерьер» была куплена на торгах в отеле Друо за самую высокую цену: ее приобрел Эрнест Ошеде за 480 франков.
Но будущее импрессионистов отнюдь не казалось надежным. Ренуар зачастую был вынужден прибегать к помощи Шарпентье. К счастью, несмотря на появление торговцев и посредников, век покровительства еще не умер окончательно. Начали появляться другие постоянные покупатели, и молчаливое присутствие этих людей позволяло импрессионистам рассчитывать на определенную стабильность.
На протяжении последующих двух десятилетий Шоке продолжал коллекционировать импрессионистов (по его смерти в 1899 году остались 60 полотен). Между 1874 и 1894 годами Танги приобрел 20 полотен импрессионистов. Были и другие покупатели, которые регулярно делали новые приобретения (граф Арман Дорье купил 31 картину; Эмманюэль Шабрие – 24). Гюстав Ароза коллекционировал постоянно: к 1878 году у него было 27 полотен. В целом на рынке произведений искусств импрессионистская живопись продавалась даже с некоторым постоянством. Однако продажа работ одного-другого члена группы едва ли упрочивала стабильность жизни художников в целом.
После аукциона Моне вернулся в Аржантей до конца весны. Его желание прочно поселиться там в последнее время выливалось в отдельные набеги. Он очень отчетливо ощущал новую ситуацию вследствие изменившихся у Дюран-Рюэля обстоятельств.
– Положение становится все более отчаянным, – жаловался он Мане. – Не мог бы ты послать что-нибудь посреднику – на любых условиях? Только смотри, с кем имеешь дело… И еще: не мог бы ты любезно отправить мне обратной почтой двадцатифранковую банкноту?