А все дело в том, что Ванда Беловская из профессионала была разжалована в самую обычную женщину. Ведь именно это она услышала в ответ на свой вопрос, почему ее посылают работать в Детскую комнату. «Да потому, что ты — женщина, — доходчиво объяснили ей. — Именно там ты будешь на своем месте». Это объяснение настолько возмутило ее, подняв в душе бурю протеста, что из головы разом вылетел весь текст обвинительной речи, которую она заранее приготовила. Особенно, если иметь в виду, что она не была единственной женщиной в отделе. Но, очевидно, оказалась наиболее неудобной.
Ванда боялась не столько кислоты, физической расправы или пуль, сколько того, что должно было наступить потом. Если вдруг кто-то решил ей мстить, было бы лучше, чтобы он довел все до конца. Хотя, что может быть худшей местью, нежели оставить на жертве следы твоего гнева, которые она будет вынуждена носить до конца своих дней. Ванде доводилось видеть таких мужчин и женщин — живых и мертвых. И она ни за что на свете не хотела бы оказаться на их месте. Она привыкла подавлять в себе страх насилия активными действиями против самого насилия. И чтобы позволить себе подобные действия, ей нужна была крепкая, надежная спина — Система. Ее собственный отдел. Она никогда не ожидала, что Система обойдется с ней столь коварно — вышвырнет на обочину. Ей всегда представлялось, что если все-таки до этого дойдет, она сама сможет принять решение. И поскольку Ванда была полностью уверена, что она свободна в своем выборе, ей вообще не приходило в голову воспользоваться им. До тех пор, пока все не переменилось и Ванду, пусть даже на какое-то время, не вывели из игры.
В последние полгода ей довелось испытать разочарование в двух направлениях собственной жизни: в самой себе и в Системе. Оказалось, что она глубоко заблуждалась. Быть полицейским отнюдь не исключало того, что в какой-то момент, подобно другим, ты тоже можешь стать жертвой. Ибо то, что ты — человек, уже само по себе превращает тебя в потенциальную жертву.
Ванда не могла утверждать, что мечтает о завтрашнем дне. И все же она с нетерпением ждала его, хотя и без особой радости. Больше всего ей хотелось вернуться на свое место, хотя она и опасалась, что место тоже подверглось изменениям.
Ну что ж, если она не сможет продолжить с того момента, когда ее остановили, то, по крайней мере, хотя бы начнет все сначала. Сегодня вечером она положит табельный «глок» в сейф и до утра постарается напрочь забыть о нем. К тому же, нельзя было не признать, что она так и не смогла привыкнуть к его тяжести в кобуре у себя под мышкой. Наличие оружия не помогало ей, а только мешало. В отличие от некоторых своих коллег, инспектор Беловская не испытывала каких-то особых чувств к старой железке.