Вечер был теплым, и ей захотелось снять пиджак, но Ванда вдруг вспомнила, что все еще не освободилась от пистолета. Гораздо удобнее было бы носить его в дамской сумочке, но это противоречило уставу. А если кто-то из воспитанников Детской комнаты случайно захочет украсть у нее сумку, она лишится пистолета, и неизвестно, где он окажется потом. А ее подвергнут новому наказанию, допустим, еще на шесть месяцев в Детской комнате. Пока она окончательно не отупеет.
Ванда пешком добралась до своей станции метро. Прогулка по пыльному центру города подействовала на нее освежающе. Она давно уже нуждалась в движении, в прогулках, в свежем воздухе, конечно, диета тоже бы не помешала. В последнее время она совсем забросила тренировки.
Из-за своего депрессивного состояния вечером она никак не могла собраться с силами, чтобы дойти до ближайшего фитнес зала. Несколько лишних килограммов, которые она набрала зимой, заставляли ее испытывать отвращение к самой себе и рождали чувство вины. Джинсы, которые всего три месяца назад были ей широки, теперь плотно обтягивали бедра. Ванда старалась не смотреть на свое отражение в витринах магазинов, но взгляд невольно устремлялся туда. Ноги к вечеру отекали и начинали болеть. Чтобы хоть немного скрыть полноту, Ванда ходила только в туфлях на высоких каблуках. Хотя это было совсем не просто, градус ее самооценки немного повысился. Что с того, что ее никто не замечает? Впрочем, может быть, это ей так казалось, поскольку она сама никого не замечала.
Недалеко от ее дома располагался супермаркет, и Ванда решила в него зайти. Нужно было купить немного фруктов и овощей для Генри, да и себе тоже, ибо, по всему видно, ей пора садиться на диету. После того, как она расплатилась, в кошельке осталась одна единственная банкнота в двадцать левов, на которую ей предстояло жить всю следующую неделю. Ей давно уже пора было свыкнуться с этой кошмарной ситуацией, повторяющейся с завидным постоянством, но она никак не могла. Остановившись у выхода, Ванда стала загибать пальцы, подсчитывая, что ей предстоит. До последней выплаты по кредиту на квартиру оставалось еще целых восемь месяцев. А до тех пор она ничего не сможет себе купить, если, конечно, ей не повысят зарплату. И без того в Системе наблюдалась большая текучка. Впрочем, Ванда уже давно не верила в подобные чудеса.
Она поднялась на пятый этаж и вошла в квартиру. Там было тихо. По-другому и не могло быть — ведь она жила одна. Ванда очень любила свое жилище именно таким — погруженным в задумчивое, спокойное молчание, приветливо ожидающее ее прихода. Наконец-то у нее было собственное прибежище, пусть даже и столь маленькое. Еще с порога она заметила, как Генри беспокойно зашевелился в террариуме и, скинув неудобные туфли, подошла к нему, чтобы поздороваться. На какой-то миг Генри уставился на нее прозрачными, яркими глазами, потом вновь отвел взгляд в сторону. Ванда опустила сумку с покупками на пол и достала игуану из террариума. Зеленое тельце слегка вздрогнуло. Ванда поспешила нежно погладить его по шее и почти сразу почувствовала, как Генри блаженно обмяк у нее в руках.