Я не сомневалась, что он был очень расстроен из-за меня.
— Не забыла, — прошептала я и посмотрела на меню, лежащее передо мной.
— Хорошо.
Он взял свое меню и минуту или две ничего не говорил. Вскоре вернулась официантка и приняла наш заказ в довольно отвратительной манере, поскольку на протяжении всего этого мучительного процесса неустанно флиртовала с Итаном.
Я закатила глаза, когда она повернулась и неторопливо стала отходить от нашего стола.
Итан не спускал с меня глаз, его голос даже не дрогнул, пока он говорил.
— Когда ты поймешь, что меня не заботят женщины, вроде этой официантки, не волнует то, как она старательно флиртовала со мной в твоем присутствии. Это было бестактно и невыносимо. Подобное происходило всю мою сознательную жизнь, и я заверяю тебя, что это чертовски раздражает. — Он потянулся через стол и взял меня за руку. — Я хочу, чтобы со мной заигрывала только одна женщина, и ты знаешь ее.
— Но как ты можешь быть так уверен в чем-то настолько серьезном как брак? — Я снова вернулась к теме нашего разговора.
Он стал ласково гладить большим пальцем по моей руке, и это прикосновение было чем-то большим, чем просто чувственным жестом.
— Я решил, что хочу быть с тобой, детка, и мое решение неизменно.
— Ты уверен в этом? Ты уверен, что никогда не изменишь своего решения насчет меня или желания быть со мной? — Мои слова были произнесены с толикой насмешки, но на самом деле это были адресованные ему вопросы. Черт, если он сделал предложение, я должна услышать, почему он его сделал. — Мне не довелось встретить примеры достойные подражания. Брак моих родителей был абсурдом.
— Я не передумаю, Брианна. — Он прищурился, и я уловила в его взгляде боль. — Ты — все, что я хочу, и в чем нуждаюсь. Я в этом уверен. Я просто хочу объявить об этом во всеуслышание, потому что я могу защитить тебя, а это лучший из известных мне вариантов. Люди женились и по гораздо более незначительным причинам. — Он опустил взгляд на наши руки, а затем снова посмотрел на меня. — Я люблю тебя.
Мое сердце растаяло от его страстного порыва, и я снова почувствовала себя последней тварью. Он здесь обнажал свои чувства, говорил, как много я для него значила, а я лишь выносила ему мозг.
— Я знаю, что любишь, и я тоже тебя люблю. — Я кивнула и высвободила свою руку, чтобы сжать его руку, показывая тем самым, что мои слова идут от всего сердца. — Я люблю. Никто и никогда не вызывал во мне таких чувств… кроме тебя.
— Хорошо.
Он выглядел уязвимым, и мне захотелось его успокоить, дать ему почувствовать, что он многое значил для меня. Ведь правда заключалась в том, что Итан действительно был для меня важен. Очень важен. Я нежно гладила пальцем по его руке, водя им то вперед, то назад.