— Во-он как…
Сергей Иванович с новым интересом всмотрелся в недвижное лицо Федора. Да что в нем узришь, тем более в ночных сумерках? Одни губы чуть заметно подрагивают — все же волнуется, сволочь! — выпуская округлый ровный басок. Вот ведь дивное какое дело-то: весь на виду Бардин перед ним, и все вроде яснее ясного, а не подступишься к нему, не возьмешь ничем. Видать, точно, не с того боку он подступился. Выходит, умнее Бардин, чем думалось, и хитрее гораздо. Но поздно теперь выбирать иные пути — так и придется идти на него напролом, хотя и вконец просветилось, что не отступится Федор Бардин от своего, даже тычь ему в зенки живого свидетеля, как поджигал он кордон. Ничем его не проймешь, кровососа и убийцу, грози хоть великими пытками — станет по-своему жить. Не жить, а грабежить…
Конечно, не тешился Сергей Иванович мыслями переродить конченого бандюжника, не мечтал и на колени его поставить — этим мертвых не оживить, — но хотя бы тень содроганья от содеянного хотелось ему видеть в глазах Бардина, должно же было что-нибудь да остаться в нем человеческого. Ан нет, выходит, и малюсенькой дольки светлой не осталось в нем, одна чернота беспросветная.
— Во-он как… Занятно у тебя получается, Бардин. Не мешал тебе Тимофей, — а на тот свет его спровадил. Любил ты его, — а слухи, будто пьяницей он был несусветным, распускаешь. И ломик давно им был отобран, — а прибрал его с перепугу. И собаку его отравил, потому как и она не мешала тебе… Белыми нитками шито ведь, дружок! — Сергей Иванович аж задохнулся, перечисляя его действа, но тут сверкнула в голове новая мысль, которую надо было проверить на Бардине: как-то он примет ее? — А насчет нового лесника угадал ты, Бардин: хлопотно тебе с ним будет, ой как хлопотно! Я решил попроситься на место Тимофея, понял? Я! И скажу тебе по секрету: близко не подходи больше к лесу, обегай его сторонкой, за семь верст обегай. Увижу в лесу хоть раз — без слов ухлопаю как бешеного пса. И прав буду. Должон ты меня знать маленько: я свое слово держу. Как обещал — так и сделаю. Ты меня понял, Федор Бардин?
Сказал все это Сергей Иванович и замолк. Он и сам понял, что выговорился вконец, что не сможет найти для дубокожего вражины своего ничего сильнее и, если не ответит тот ничем, тут и будет поставлена последняя точка.
Завернул новую цигарку, стараясь не выдать дрожи пальцев и видя, что Федору тоже страсть как хочется закурить, да нечего. Откинул голову на штакетник и стал курить частыми мелкими затяжками: и свое волненье ублажал, вкусно выдыхая дым, и бестабачного Федора поддразнивал.