— Следов, говоришь, нету? — продолжал напирать Сергей Иванович. — Это, милок, на первый глаз кажется. В оба вглядись — полно их вокруг, я вот и одним глазом хорошо их вижу. Наследи-ил ты, много наследил, нечисто работаешь. Признаться, я от тебя куда больше ждал.
— О чем ты говоришь, Иваныч? Убей бог не пойму, — дивился Бардин. — Какие следы? Где они? Дай-ка табачка твово засмолю, прям беда с тобой, аж в грудях заныло.
— Свой надо иметь, тебя богаче нет на селе.
— Ну-у, скажешь…
— А ничего не скажешь. Семь шкур, поди, дерешь со степных за ворованные дрова. А шпане своей, ясно, только и выдаешь на сивуху. А следы твои… Умные люди их скоро разглядят. Акты подымут, которые на тебя Тимофей Ильич составлял, в лесничестве есть они, знаю; людей поспрошают да прознают, чем ты грозился ему. И ломик, ломик твой выскочил на пожарище. Чего ж ты с собой его приволок? Лесиной какой надо было подпереть дверь, сгорела бы лесина при пожаре — и следов бы не осталось.
— Только-то?
Покоем дышал голос Бардина. Да и сам он нисколько не выдался — как отёк на скамье толстым задом, так и сидел недвижно. Разве палец правой руки, поглаживающий бугорки суставов на левой, заходил чуть быстрее.
— Да не-ет, найдется и еще кое-что, если поискать. А свяжешь их все вместе — вот и получится ясная цепочка. Вполне-е ясная!
— Тень на меня наводишь, Иваныч. И зазря наводишь. Негоже эдак-то, негоже, — обиженно и в то же время ласково заговорил Бардин, помолчав. — Ведь нету ничего, что ты тут нагородил. Акты — они так себе, на кого их не пишет лесник? В лесу живем — лесом кормимся, ети вашу дышло. И ты тоже не святым духом греешься, из лесу дрова волокешь… И не грозил я Тимофею, никто не мог такого слышать, а он мало ль чего мог тебе наговорить. Люди ж по-другому знают: мы с ним шутковали всё, шутковали как дружки. Он шутки и смех понимал, не то что некоторы… А ломик? Ломик мой давно в его пользованье перешел. Застукал он нас как-то на Казачьем, по мелочи застукал, и забрал ломик и топор. Отдал я ему, не стал перечить, пущай пользуется. Да и не одни тогда были. Так что свидетели есть насчет ломика… Но ты мужик дошлый, и велел я ребяткам прибрать ломик на всяк случай, нет его теперь там на пожарище, Иваныч. Не было ничего, и нету ничего, не шебутись понапрасну… Да и не палил я его, прямо тебе скажу. Пошто? Не больно и заботил он меня, хоть и поругивался частенько. Нового лесника поставят — как-то еще поведет себя. А Тимофей Ильич не мешал мне. Нет, не мешал. Даже сам просил: давай, говорит, я тебе сам покажу лучше, где рубить, там мне под санитарную рубку списать можно будет. Да больно далеко от дороги показывал — не заехать на подводах, на себе пришлось бы корячить. Вот как дела-то состоят, Иваныч.