Что я думал обо всей этой ситуации? В целом, ничего хорошего, но когда первая ярость и злость на Кая после ареста прошла, я стал анализировать. Почему королю пришлось спешно нас арестовывать? Фактически, изолировать? То, что нас встречала чета де Шонц-Вилен — как приближенных к королю — было не случайно. Не случайно и то, что об аресте сказал именно граф, а не кто-то иной. Мне показалось, что даже гвардейцы были не особо в курсе происходящего, просто отреагировали на слова высокопоставленного чиновника из канцелярии, как и должны были — взяли нас в клещи и проводили в подготовленные «номера».
Второе — спешность суда. Тут такие дела могли разбираться годами, нас же с виконтом будут судить буквально на неделе. Удивительная прыткость королевского правосудия, скажу я вам! Конечно, хотелось бы поговорить с королем лично, но я подозревал, что все происходящее — не просто так. Точнее, мне очень хотелось надеяться, что это просто часть какой-то массивной манипуляции.
Сам суд проходил как-то буднично, без помпы. Я, честно, ожидал большего. К полудню шестого дня нас с Орвистом вывели из камер и проводили в главный дворцовый зал, где уже поставили и скамейки для подсудимых, и трибуны для наблюдающих за процессом.
Так как мы были слугами престола, то и судил нас король. Меня, как барона, мог судить и кто-нибудь из потомственных герцогов, будь на то воля короля, но вот Орвист был уже, по сути, графом де Гранжем. Его статус главы рода только не был зафиксирован документально в канцелярии, что не отменяло факта его старшинства, так что тут власть имел только лично Кай Фотен.
У действа было достаточно зрителей. На трибунах я увидел не только представителей клерийской знати, но и купцов, а также послов других государств, в том числе и многочисленную делегацию Республики. И когда успели столько нагнать?! Ума не приложу, ну да ладно.
Когда наконец-то окружающие перестали шептаться и в зале установилась тишина, распорядитель громко рявкнул:
— Его Величество, Кай Фотен Первый, да хранит его Матерь!
— Да хранит его Матерь! — повторил гул голосов, под который из боковой двери вышел сам молодой король в сопровождении Армана де Шонц-Вилена и еще нескольких чиновников.
— Сегодня состоится королевский суд, — начал муж Вилы, когда король занял свое место на троне, а остальные поутихли — над жалованным бароном Антоном Тинтом и наследником рода де Гранж, виконтом Орвистом де Гранжем! Барон Тинт и виконт де Гранж обвиняются в преступной халатности, которая повлекла ущерб для короны, поставила государство в неприемлемую ситуацию и подвергла опасности сам престол и короля!