— Мы заболеем и умрем…
Взаимопонимание было достигнуто, так что мы с Орвистом отвернулись и продолжили раздеваться. Виконт помог мне стянуть липнувшие к ногам штаны и снять обувь, после чего быстро скинул с себя где-то сырую, а где-то откровенно мокрую одежду, сапоги и развесил все над огнем на заранее сооруженной конструкции из палок и… палок.
Сания чуть медлила, так что мы, уже голые — в чем мать родила, только на шеях болтались баронский и малый графский жетоны, рефлекторно прикрывая срам, отвернулись и дождались, пока девушка повторит за нами. После этого, мы как те пичуги, уселись на наиболее гладкую и чистую из добытых моими спутниками досок. Санию посадили посередине, как саму тощую и, что уж таить — ценную часть нашего коллектива. Виконт уселся слева, а я — справа, чтобы девушка не смогла ненароком потревожить мою сломанную руку, которую я сейчас баюкал на перевязи. Первое ощущение смертельной опасности стало отступать, и хотя половина моего лица горела огнем, а в руке пульсировала тупая, но почти невыносимая боль от порванных тканей и сломанной кости, я как-то незаметно для себя провалился в сон. Задремал так и сидя на доске: голый, поджав колени к груди и упершись спиной в холодный камень скалы.
Когда я проснулся, было еще светло. Солнце закрывали тучи, но, по ощущениям, время перевалило уже за полдень. Рядом сидела уже Сания, а вот Орвист куда-то ушел. Видимо, поискать еще каких обломков. Нам бы очень пригодились сейчас любые ткани, что не выгорели дотла, да и мне бы найти под левую руку какую гладкую палку — было бы легче идти. Меня же не будили — просто прикрыли моей многострадальной рубашкой, которая уже просохла и пахла костром.
Девушка увидела, что я зашевелился, но встретившись со мной глазами, как-то быстро отвела взгляд. Будто ей было стыдно на меня пялиться.
— Что, все так плохо? — невесело усмехнулся я.
Лицо стало болеть еще сильнее, чем раньше — первый адреналин, который притуплял боль, ушел, и сейчас я мог в полной мере насладиться плодами собственной тупости.
— Я бы не сказала, что хорошо… Конечно, наши бы целители мигом это исправили…
При словах о целителях мне почему-то вспомнился проклятый Гарен. Вот уж где был мастер лечить увечья, травмы и ожоги! Причем — вмиг! На секунду я даже пожалел, что прикончил тогда проклятого магика, который не смог смириться с политикой своего короля относительно приближенных, и решился выступить против Кая Фотена. И против меня. За что поплатился. Попасть бы сейчас под эти жирные мерзкие лапки…
Но Гарена, да и других целителей, на этом берегу как-то не наблюдалось, поэтому придется довольствоваться тем, что есть.