Илий вылупился на меня, как на поехавшего, после чего покатился со смеху.
— Антон, ты что, думаешь, что помер? — Илий ржал, как последняя скотина.
— Ну, ты же помер, чего мне живым быть?
Было немного обидно, но все казалось настолько реальным и живым, что я уже начал сомневаться.
— Да не помер ты, не помер! И я выжил! — выдавил наконец-то из себя старик, чем привел меня в еще большее замешательство.
— Но ведь Лу…
— Наша богиня просто потеряла меня в общей свалке и видела, как я на землю упал, — перебил меня Илий. — Она уже тогда почти без сил была, так что не смогла понять, что я просто мертвым прикинулся. Оружия-то у меня не было в руках, да и толку от старика с мечом — только броситься на него самому, чтобы под ногами не мешался… Ну, я отлежался, бой в сторону ушел, а потом дворами и переулками в сторону крепости подался…
Я слушал историю старика, разинув рот, вспоминая обстоятельства, при которых я вытащил Лу: на нее и нескольких еле живых солдат наседали паринийцы, а в самой богине уже не оставалось и крохи ментальной магии, все потратила раньше.
Вдруг стало невыносимо стыдно за свои попытки превратить силой мысли Илия в кого-нибудь посексуальнее. Но мои душевные терзания быстро прервал рык желудка, требующего хоть чего-нибудь. Я кое-как доковылял до стола и набросился на еду, принесенную стариком.
Город выстоял, но огромной ценой.
Портовая инфраструктура была уничтожена почти полностью, как и прилегающие к пристаням склады, доки и большая часть трущоб. Большинство жителей нижнего, конечно, успели сбежать, так что сейчас они ходили по обуглившимся развалинам или помогали солдатам дотушить то, что еще не успело прогореть. Процветало мародерство — обносили трупы как своих, так и чужих солдат. У черни на руках появилось очень много оружия, в том числе и самострелов.
Регулярная армия с наведением порядка не справлялась: те пять тысяч мечей, что прибыли в Пите и за одну ночь и утро сбросили паринийцев в море, сейчас были заняты на ремонтных работах в доках. Столица должна срочно восстановить сообщение с другими прибрежными городами и портом Миллер для того, чтобы не прозевать следующую массированную атаку. Так что те небольшие патрули, что смогли сформировать из солдат, были просто не в состоянии обеспечить правопорядок на улицах, где еще недавно лилась рекой кровь защитников и атакующих.
К слову, мораль в армии была не слишком и высока: уставшие, злые, солдаты частенько сами начинали заниматься разбоем и грабежами, «отнимая и перераспределяя» у других мародеров. И ситуация грозила только ухудшиться.