– Что же вам рассказать о нём? – тихо спросила Эмма Даниловна.
– Каким он был? – так же тихо спросила Мирослава.
– Каким был Боречка? – переспросила старая учительница и, не выдержав, рассказала им о том сплаве.
– Значит, он был отважным и решительным?
– Этого у него было не отнять, – уверенно проговорила Кудашова.
– А каким он был в школе?
– В школе он был обычным сорванцом, – мягкая улыбка тронула губы учительницы, когда она погрузилась в воспоминания. – Учился, правда, хорошо. С ребятами в классе ладил, учителям порой грубил.
– Но не вам?
– Не мне, – улыбнулась Кудашова, – он любил мой предмет и всё ходил за мной, то одно выспрашивал, то другое.
Мирослава не могла похвастаться тем, что любила физику, поэтому о предмете больше расспрашивать не стала. Вместо этого спросила:
– А вы помогали ему подготовиться к экзаменам в институт?
– Немного помогала, – застенчиво ответила старая учительница и, не удержавшись, добавила: – Боречка со мной консультировался и когда диссертацию писал.
– Несомненно, что в его успехах была и ваша заслуга, – заметил Морис.
– Ну что вы! – смущённо отмахнулась Эмма Даниловна. – Боря очень способный! – И вспомнив о том, что произошло, добавила печально: – Был.
– Эмма Даниловна, а вы были знакомы с его жёнами?
– Да, – подтвердила Кудашова. – Он всех своих девочек приводил ко мне.
– И какое у вас о них сложилось впечатление?
– Ирма и Сонечка мне сразу понравились. А Катенька, как мне кажется, слишком уж молоденькая.
– Вы не знаете, почему распадались первый и второй браки Гусарова?
– Боречка очень влюбчивый был, – смущённо проговорила Эмма Даниловна. – Увидит, бывало, красивую женщину, и глаза у него, как прожектора, вспыхивают. А это, знаете ли, не каждая жена согласится терпеть, – вздохнула Кудашова.
– Вы правы.
– Вот и уходили от него девочки. А ведь так всё хорошо с каждой из них у Бореньки начиналось.
– А какие отношения у Бориса были с дочерью?
– С Ариадной? Чудесные! Он всегда присутствовал в её жизни. И даже став взрослой, Ариадна дружила со своим отцом.
– А с отчимом?
– Георгия Степановича Ариадна любит, как родного отца, – не стала скрывать Эмма Даниловна. – Она так всегда и говорила: «У меня два папы».
– И Борис Аввакумович не ревновал дочь ко второму мужу жены?
– По-моему, нет, – ответила Кудашова, – по крайней мере, я ни разу этого за ним не замечала. Мне казалось, даже наоборот.
– Что наоборот?
– Боря был доволен тем, как Тактолызин относится к его дочери. Сам Боря не смог бы помочь дочери организовать свой бизнес.
– Значит, в этом заслуга отчима Ариадны?