– Лавочка буквально в двух шагах.
– Нужно снять отпечатки.
Абашкин схватился за голову.
– Да вы представляете, Мирослава Игоревна, сколько там могло народу пересидеть с момента убийства?!
– Представляю. И всё-таки эту работу нужно проделать.
– Проделаем, – принял решение следователь.
– А на орудии убийства следов не осталось?
– Преступник протёр прут. Но у основания остался чёткий отпечаток большого пальца.
– Уже хорошо.
– К тому же нужно опросить под протокол Семёна Муратова и его отца. Гусаров приходил и к тому, и к другому.
Абашкин кивнул.
– И ещё, – сказала Мирослава. – Если Илья приезжал на встречу с Гусаровым, то, скорее всего, на своём собственном автомобиле.
– Вы имеете в виду камеры?
– Да. Там ведь есть что-то поблизости?
– Есть. Мы камеры отсмотрели. Но не на предмет автомобиля Незвецкого. Теперь придётся пересмотреть заново. Я одного не могу понять, – проговорил следователь, – как Гусаров узнал о связи своего зятя с Муратовым.
– У меня есть только одно объяснение, – проговорила Мирослава. – Юный художник Поль Баландин является учеником Ильи Незвецкого…
– Вы думаете, и с ним тоже? – переполошился Абашкин.
Мирослава покачала головой.
– Нет, хотя сначала я подозревала именно это. Но мне известно, что Гусаров любил Поля, как родного сына, следил за его творчеством и наведывался в мастерскую. Вполне возможно, он заявился в неурочный час и увидел что-то насторожившее его в мастерской или застукал парочку на выходе.
– То есть?
– Влюблённые, даже нетрадиционной ориентации, часто теряют голову от страсти, тем более, если им кажется, что их никто не видит… Поэтому Гусаров мог застать их в пикантной ситуации.
– Однако, зачем же убивать? Художник мог поговорить с тестем.
– Наверное, он и пытался это сделать, но неудачно.
– Было бы это на Западе, Незвецкому не грозил бы скандал.
– Наверное, – согласилась Мирослава, – но и западная женщина, скорее всего, подала бы на развод. А разводиться с женой Илье ой как не хотелось. Но вы правы, Юрий Тимофеевич, скандал пугал его больше развода. Его репутация примерного семьянина и верного мужа рассыпалась бы в прах. И кто знает, как приняли бы известие об этом его поклонники.
– И всё-таки художник погорячился, – сказал следователь.
Мирослава не стала возражать. Она сама была не в лучшем настроении – ей предстояло составить отчёт о проделанной работе для клиентки. И она не знала, как Ариадна Борисовна перенесёт двойной удар – роман своего супруга с парнем и убийство мужем её отца. Через несколько дней она узнала, что следствие предъявило Илье Маратовичу Незвецкому обвинение в убийстве тестя Бориса Аввакумовича Гусарова.