Зов приблизился, настоятельница выглянула в окошечко, Кедвин сдвинула капюшон и была немедленно впущена в ворота, коня у нее забрали, а сама она вслед за настоятельницей прошла в ее келью — большую комнату, обставленную, по понятиям Талии, весьма скромно, а вообще-то богато.
Настоятельница окинула взглядом ее мужской наряд, покачала головой и спросила, не случилось ли чего.
— Ничего особенного. Просто мой муж погиб на охоте, и я решила не оставаться в Богемии. Но перед отъездом… сестра Альбина все еще в этом монастыре?
— Да, — удивилась перемене разговора Талия, — по-прежнему здесь. Но ты вроде скрываешься?
— Я скрываюсь не от властей, а от кузена моего мужа. Вполне подходящая причина, чтобы укрыться в монастыре. И даже пожертвование сделаю.
Они поговорили еще о делах и сплетнях, но когда в дверь постучали, Талия подмигнула Кедвин. Вошла немолодая монахиня, с интересом поглядела на гостью в мужском костюме.
— Прежде всего вам придется переодеться, графиня… — сказала Талия, опять подмигивая, и Кедвин, включаясь в игру, запротестовала и попросила забыть титулы.
С утра приезжая, одетая как послушница, была представлена сестрам, а после трапезы поручена сестре Альбине, немолодой, сурового вида монахине, ведавшей книгами и бумагами монастыря.
— Вы, кажется, приезжали сюда с супругом…
— Да, у вас прекрасная память.
— Мать Теодория (так здесь звали Талию) сказала, что вы будете помогать мне с бумагами.
— Я надеюсь, что скоро смогу отправиться в монастырь близ Лукки, но мне хотелось бы быть полезной здесь, к тому же меня занимает одна загадка… Я надеялась, что вы сможете мне помочь в ее разрешении.
И следуя по галереям и лестницам монастыря, она рассказала про замок Лесверг, в который ее хотели заманить. Благодаря предыдущему их с Альбрехтом приезду сюда, Кедвин знала, что в силу причуд церковной бюрократии многие бумаги из западной Богемии хранятся именно в этом монастыре.
— Ну и отлично, — обрадовалась сестра Альбина. — Я про этот замок ничего не слышала, у меня не разобраны старые донесения из тех мест. Вот вы и займетесь ими.
Через пару дней, после вечерней трапезы и молитвы настоятельница пригласила Кедвин к себе. Талия выставила два серебряных, инкрустированных гранатами бокала на лежавший между ними на диване поднос, налила в них венгерское вино. Кедвин пригубила, Талия неспешно выпила до дна.
— Ты заметила, что какой-то Бессмертный бродит вокруг монастыря? — спросила настоятельница без предисловия.
— М-м-м, нет. Какой-то Зов чувствовала, но, думала, твой.
— Ты слишком увлеклась старыми бумагами. С тех пор, как ты приехала, около монастыря ошивается некий Бессмертный. Одет как простолюдин, среднего роста.