— Я-то мечтала поизображать горничную.
Талия искренне фыркнула:
— Еще чего. Бессмертная-служанка. Собери свои вещи, и едем сейчас со мной.
Карета доставила их в Регенсбург довольно быстро. Остановились у монастырской, судя по крестам и изображениям святых, гостиницы. Обе дамы прошли через строго обставленную гостиную в небольшую комнату с высоко расположенным окном. Здесь Кедвин ждал наряд, в котором она должна была отправиться в путешествие. Пока она переодевалась, Талия хмурилась и молчала. И тут возник посторонний Зов.
— Твоя будущая спутница приедет позже, а твой бывший спутник хочет с тобой попрощаться. Я буду в гостиной и позвоню в колокольчик, когда придет время.
Талия вышла, а затем в комнату проник Вацлав. Он выглядел смущенным. И молча глядел на Кедвин.
— Почему ты последовал за мной?
Мужчина пожал плечами:
— Да просто приглядеть, чтобы на тебя не напали.
Кедвин привыкла быть воином, но не стремилась объяснять это тем, кто может оказаться ее противником. Поэтому если и усмехнулась, то сугубо в душе.
— Ты слишком близко подошел, вот Талия тебя и почувствовала. Она сказала тебе свое имя? Или…
— Сказала. Кедвин, ты женщина, хоть и Бессмертная. И Талию ты знаешь. Хорошо знаешь?
— Более ли менее. Что тебя волнует?
Лицо Вацлава стало совершенно другим: не волчьим, а растерянным.
— Она говорит, что… любит меня…
Кедвин отошла к стене и села на табурет.
— Я могу в это верить?
— Тебе виднее. И потом тут еще вопрос — нравится ли она тебе?
Вацлав явно не хотел отвечать, но Кедвин смотрела настойчиво, и он кивнул.
— Ну и прекрасно, — сказала она, подумав при этом, что близость с женщиной будет полезна бывшему «вампиру» в любом случае.
— Но она аристократка…
— Мы все подкидыши, — она изложила ему известное большинству, но, оказывается, неизвестное ему правило. — И даже будь она настоящей знатью, разве это помешает гуситу найти с ней общий язык?
Прозвенел колокольчик, Бессмертная заторопилась:
— Учти, Талия очень неплохо владеет мечом, но бывает вспыльчива, так что кроме любви бери у нее уроки и старайся не ссориться по пустякам.
У нее уже не оставалось времени, а он погружался в новую жизнь, и она решилась:
— Можешь рассказать, что чувствовал в могиле?
Он посмотрел на нее с некоторым удивлением, затем ответил, медленно подбирая слова:
— Это не сон, даже страшный, это другое: сразу будто ты есть, и тебя нет. Главное — корни.
— Корни?
— Да, червяки не лезут, а вот корням все равно, тыкаются, хотят влезть в тело, их надо отгонять. Крохотные молнии. Из тебя самого бьют. И страшно, что на следующий корень молний не хватит.