Капитан восстанавливал в памяти каждую минуту злополучного дня. Кто мог зайти к нему в каюту? Кто должен был зайти?
Да могли-то многие, надо запирать двери, чёрт возьми. Начать надо с тех, кто не мог не зайти. Они наверняка что-то видели, а может, кто-то из них и украл шахматы. Расспросить всех, каждого, уж капитан Робб-то достаточно знает людей, чтобы понять, кто из них врёт!
А ещё ему постоянно мешали. Впервые за несколько лет он испытывал глухое раздражение в адрес пассажиров первого класса, наперебой спешивших высказать ему сочувствие. Раньше их внимание было ему лестно, но сейчас надо делом заниматься, а не впустую тратить время на их неспешные беседы! У людей благородных ведь как: просто так и поздороваться нельзя, надо минут пять друг вокруг друга плясать. И поторопить невежливо, и слушать все эти рассуждения мочи нет. Только братья Голсуорси понимали его — военные знают цену времени.
— Мы понимаем весь ужас положения, капитан, — серьёзно сказал старший.
— Именно, — подтвердил младший. — Это так ужасно, когда подчинённые нарушают установленный порядок, а когда ещё и против собственного старшего офицера… Хуже не придумаешь.
— Мы надеемся, вы найдёте преступника и накажете его как следует, — подытожил старший. — Засим не будем вам мешать исполнять ваши обязанности, но если понадобится, располагайте нами.
Лорд и леди Трондхилл заняли своим сочувствием около четверти часа его времени, но вскорости оказалось, что это ещё не самое страшное. Мистер и миссис Лайонс жаждали всех мыслимых и немыслимых подробностей происшествия. Клируотер счёл необходимым поделиться с капитаном добрым десятком версий о том, кто мог бы оказаться вором, все они были совершенно дурацкими, но пришлось выслушать этот бред с участием. Сэкерби завёл долгий разговор о пороке и неисправимости негодяев. Капитан Робб уже едва сдерживался, чтобы не ответить грубостью, и несколько раз довольно прозрачно намекнул, что его ждут дела, но Сэкерби не унимался. По счастью, Хардслоу всё ещё носился со своим священником и не счёл нужным притащиться со своим сочувствием.
Насколько всё же просто с людьми низкого происхождения! «Поди сюда!», «Убирайся вон!», «Доложи по форме» — и никаких нескончаемых бесед не пойми о чём.
Наконец капитан Робб избавился от гостей и занялся делом. Однако опрос тех бездельников, которые заходили в капитанскую каюту, дал весьма неутешительный результат: врали почти все. И как разобраться, кто из них взял шахматы, а кто просто недостаточно хорошо почистил серебро?
Трое стюардов запутались в показаниях: если верить всем троим, они находились в капитанской каюте одновременно, причём друг друга там не видели. Зато в то время, когда должна была, согласно распорядку, проводиться уборка, в каюту заходил посыльный от второго помощника, что подтверждал и последний. Бездельник, который должен был в это время убирать, блеял, что припозднился, а так как по меньшей мере пятеро видели его в положенное время двумя этажами ниже, убрал он наспех — или не убирал вовсе. Ещё трое клялись, что видели, как из капитанской каюты выходил один из матросов, но ему-то уж точно нечего там делать, и сам он божился, что ноги его там не было…