Гекату он помнил лучше, как друга и источник знаний. Она позволила ему записать свои рассказы про мореплавателей, удивительные события и фантастические места. Он не помнил, остались ли эти таблички в комнате, или он отдал их Гекате перед уходом. Он был уверен, что ее дом был разрушен во время землетрясения, поскольку располагался слишком близко к входу. Если таблички были там, они потеряны. Ее имени не было в наблюдательских файлах, он искал ее вместе со всеми другими когда-либо встреченными Бессмертными. Это не значит, что ее не было там под вымышленным именем, он нашел в хрониках всего лишь нескольких женщин-Бессмертных, подходящих под описание, но рассмотрев их внимательно, понял, что Гекаты среди них нет.
Со свирепым Перкунасом он столкнулся еще раз спустя столетия у Черного моря. В тот день они разошлись без драки или разговора. Видимо, он держал обиду на этого мужчину, когда жил здесь, но сейчас Митос не мог вспомнить, почему именно. Позже ему придется заново поискать его хронику. Он читал в записях про других Бессмертных, что тот потерял голову более двух тысяч лет назад, но никаких подробностей не помнил. Хотя он забыл, как прочесть последнее имя, упомянутое в письме, оно, кажется, обозначало смертного царя, ответственного за запрет Бессмертным покидать город, звали его Нар'ум. Или же это имя относилось к более позднему царю, он не был уверен.
Митос вытащил фотоаппарат и сделал несколько фотографий своего настольного прощального письма прежде, чем стереть его навсегда собственным рукавом.
* * *
Четыре наблюдателя, задыхаясь от возбуждения (а Эми все еще и от завершенного подъема) сидели, направив бинокли на Митоса. Тим удалился в лагерь, чтобы наконец выспаться. Он показал Эми, где на втором уровне находился ее отец, прежде чем провести ее дальше к третьему. Джо оставался на широкой, в основном неповрежденной прогулочной площадке, где ему не было нужды перелезать через что-нибудь. Эми была почти рядом, чтобы присоединиться к нему позже, когда придет пора спускаться. Доктор Золл и доктор Конрад были на четвертом и пятом уровнях соответственно, так как они не знали, как высоко и как далеко Митос может подняться, или вообще никуда не пойдет. Освещения не хватало для приличных фотографий, даже для Тима — специалиста по получению невозможных кадров, но оно позволяло определить, чем занимается Митос на втором уровне. Со своих наблюдательных пунктов через открытую крышу (ткань, придававшая скрытность частной жизни, давно исчезла) они могли смотреть вниз и следить за его достижениями, поскольку Митос осветил все вокруг своим фонарем. Хотя они не могли слышать друг друга, если не пользовались своими рациями, прозвучал коллективный вздох, когда Митос вошел в свою библиотеку и свет его фонаря вырвал из тьмы ряды табличек.