— Талиг вряд ли что-либо выиграет, если вновь объявит представителя рода Алва новым воплощением Леворукого, — заметил кардинал.
— А на мой взгляд, это закономерно, — усмехнулся он. — Рамиро Предателю и Рамиро Вешателю явно не хватает в компанию Алваро Отравителя.
— Пусть в отношении предательства Рамиро уже поздно доказывать хоть что-то, но вашу память на поругание я не отдам!
Алваро улыбнулся, и на этот раз его улыбка была искренней.
— Вы только своему секретарю не говорите про Рамиро, — посоветовал он. — Этот Квентин — довольно умный мальчик, не нужно, чтобы он раньше времени интересовался делами прошлыми.
— Я точно ничего не могу сделать для вас? — кардинал тоже посмотрел за окно.
Положительно Диомид был одним из умнейших людей, которые когда-либо попадались Алваро на жизненном пути. Сколь ни хотел бы кардинал остаться до конца, он понимал, что никто этого не допустит: ни сам соберано Кэналлоа, ни его слуги.
— Я сделал все возможное, — Алваро собирался покачать головой, но ему внезапно стало очень лениво делать хоть что-то. Все, на что его хватило, это снова отпить из бокала. — Возможно, будь жив отец, он просветил бы вас точнее касательно моего состояния, но его нет.
Огонь в камине что-то протрещал. Должно быть, так смеялся сам Леворукий. Повелитель Кошек не только читал сожженные письма, он, вероятно, еще и любил подслушивать чужие разговоры через камин. Какие глупости, право, лезут в голову перед смертью. Но положительно они много приятнее размышлений о тщетности бытия:
— Поддерживайте Георга. Не оказывайте сопротивления, но и не прогибайтесь. Свяжитесь с Манриком. У рыжих всегда было много средств, к тому же он наверняка вне себя от того, что Алиса вытурила его из столицы. В случае необходимости рассчитывайте на Кэналлоа и ее войска.
— Алваро, — Диомид покачал головой. — Но вы ведь уже распорядились о том, чтобы известить меня по тому поводу, как пройдет сегодняшняя ночь?
— Вы должны рассчитывать на мою смерть, — сказал он твердо. — Потому что даже если я выживу, то вряд ли смогу не то что подняться с постели, а даже произнести пару осмысленных фраз. Я буду болеть очень долго, вам придется продержаться без меня. Но поверьте мне на слово, я очень не хочу умирать, и если от меня зависит хоть что-то, сделаю все возможное.
— Теперь же мы можем лишь проститься, я вас правильно понял, друг мой?
Алваро прикрыл веки в знак согласия, и только теперь осознал, что не чувствует пальцев на ногах. Как быстро, Леворукий… Как чудовищно быстро он умирает.
Кардинал поднялся, но прежде чем выйти, шагнул к Алваро и возложил руку на непослушную, как у всех Алва, иссиня-черную шевелюру: