Я священник. Она обратилась ко мне за утешением, и так отблагодарить ее? Похотью? Предательством доверия?
Вкус ее не покидал его рот, как самое лучшее из угощений.
Это было самое трудное, что ему предстояло сделать в своей жизни — поцеловать ее нежно в лоб, подняться, и отойти так далеко, насколько позволит камера.
— Не сердись на меня, — сказала она мягко. — Отец мой.
— Я только на себя сержусь. — Он бы отошел, но поползшие по коже мурашки пришпилили его к месту стрелой из чистого изумления.
Приближался Бессмертный. Здесь?
Загремел замок. Фонарь, такой яркий, как будто смотришь в сердце солнца. Дарий прикрыл глаза и увидел темные тени в дверном проеме.
Его время закончилось.
— Отец, — раздался мужской голос, напряженный от нетерпения. — Пойдем.
— Нет! — Тереза неловко поднялась на ноги; волосы разметались вокруг покрасневшего лица, губы раскрылись, глаза горели страхом. — Нет. Ты имеешь понятие, мужик? Ты берешь простого невежественного деревенского священника вместо меня? Я герцогиня дю Шен!
— Тереза! — запротестовал Дарий. К ней вернулась аристократическая надменность, и она гордо задрала подбородок, чтобы смотреть в лицо тюремщику. На Дария ни один из них внимания не обращал.
— Я герцогиня дю Шен, — повторила она с ледяным спокойствием. — Я плюю на вашу революцию и ее кровавых собак. И я плюю на тебя.
Глаза Дария, хотя горели и слезились от напряжения, приспособились к свету фонаря. Он моргнул. Лицо надзирателя под копной дурно постриженных волос показалось знакомым. Одежда выглядела достоверно грязной, но там было что-то…
С бедра надзирателя подмигнул меч. Меч с крестообразной рукоятью.
— Обычно я не произвожу такого впечатления на женщин, — сказал Митос и перевел взгляд на Дария. — Я сожалею, что нарушаю такой занимательный вечер, но у нас нет времени для болтовни. Пошли.
— Что ты делаешь?
— На что это похоже? Пытаюсь спасти твою голову, будь ты проклят. Вероятно, половина бессмертных уже скачут подальше от Парижа. У меня для тебя есть лошадь снаружи. Давай…
— Кто ты, господин? — перебила Тереза. — Откуда ты здесь?
— Если я примусь рассказывать — это будет очень долгая история, тебе жизни не хватит. Прости нас, герцогиня, я желаю тебе удачи, но отец Дарий должен сейчас идти. — Он отступил из проема. Фонарь в руке Митоса мерцал, превращая его лицо в маску незнакомца. Он нахмурился, когда Дарий не пошел следом. — Ты глухой?
— Нет, — сказал Дарий мягко. — Я услышал тебя.
— Не возражай мне.
— Ты знаешь, я не могу пойти, — сказал Дарий. — Я не буду бегать от них. Я священник, и я дал обет идти туда, куда Бог направляет меня. И сейчас он направил меня сюда. У Бога есть цель, Митос.