Он сосредоточился на этих голосах, безрезультатно пытаясь разобрать слова, но только совсем выбился из сил и, наконец, сдался. Одно слово, точнее имя, он все-таки разобрал, но не смог вспомнить, где и когда его слышал и кому оно принадлежит: Джо.
«Джо!» Губы сумели произнести имя, но голос выдал только бессмысленный хрип. Он собрал остатки сил сквозь одолевшее его отчаяние: «ДЖО!»
Ричи повернул голову в поисках друга. И действительно, тот стоял на расстоянии вытянутой руки, как обычно опираясь на трость и горестно сжав губы.
— Как жаль, — произнес Джо, — он так молод. Но болезнь прогрессирует, он повсюду видит демонов, которые желают в него вселиться. Он постоянно воюет с ними и становится по-настоящему опасным. Мне все тяжелее о нем заботиться.
Врач участливо слушал, бросая короткие взгляды на дергающегося в наручниках пациента, и наконец, объявил:
— Ваш племянник страдает тяжелым психическим расстройством. Его болезнь неизлечима. Простите за прямоту, но в вашем возрасте и с вашей инвалидностью вы с ним не справитесь. Не упрекайте себя, в нашем санатории о нем позаботятся лучшим образом.
Врач добродушно улыбнулся и продолжил:
— Попрощайтесь с племянником. Он сейчас под действием успокоительных и поэтому может не узнать вас. — С этими словами врач покинул палату.
— Ричи, — тихо произнес Джо, взяв больного за руку.
— Джо, — прошептал тот, узнав его, — что происходит? Где я?..
Неожиданно лицо Джо растворилось. Дружеская улыбка превратилась в холодную надменную усмешку победителя. Исчезли морщины на лбу. Заросшие бородкой щеки стали гладкими. Теплые карие глаза вдруг засияли льдисто-голубым.
— Что… — выдохнул Ричи, недоверчиво разглядывая незнакомца, и тут узнал его. — НЕЕТ!!! Что ты сделал с Джо?! — закричал он нечеловеческим голосом и начал рваться в своих путах: страх и ненависть высвободили в нем скрытые силы.
Человек молча повернулся и покинул палату. Он больше не выглядел как Джо. Рослый блондин шагал по коридору психиатрической клиники.
Джеймс Хортон…
Ариман.
Париж, Блюз-бар Джо
Вернувшись и едва переступив порог бара, Митос бросился к стойке, схватил бутылку коньяка и два стакана, плеснул в оба, свой выпил залпом, второй отнес Джо. Тот проигнорировал стакан и отхлебнул прямо из горлышка.
Слегка успокоив нервы изрядным количеством алкоголя, они некоторое время молча стояли, уставившись друг на друга. Никто не решался заговорить первым. Каждый боялся, что все происшедшее окажется кошмаром, боялся внезапно проснуться. Но пробуждение не наступало, а тишина становилась все тягостней. Кто-то должен начать разговор, но с чего? Так же, как вчера они позволили себе надежду, сейчас позволяли принять происшедшее как данность. Все казалось таким нереальным, словно это был сон.