Это было нелегко. Слова сестёр Царраката, явно говорящим соплеменникам про то, что зла я им не желаю, понимания не встречали. Гремлины хотели ясности, возвращения, чтобы спасти чудом выживших, а может просто боялись до судорог меня или за детей, но мне пришлось почти неделю не спать, таща корабль вперёд и держать своё «Чувство объёма» включенным, вместе с «Железной рубашкой». Выжившие вовсю пытались меня убить.
И вот теперь мы подлетаем к их новому дому, вход в который располагается в глухой лощине. Встречала нас группа почти в сотню разумных расы гремлинов, притащенная сюда «академиками». Среди них была пара стариков, помнящих русский.
Повезло.
— Сначала мы с тобой поговорим, — в на лице старика под набрякшими веками сталью блеснули острые проницательные глаза дожившего до почтенных лет гремлина, — Я не уверен, что стоит давать девчонкам общаться с таким как ты.
А нет, не очень повезло.
— Я вылечил и сопроводил в безопасность твоих соотечественников. Возможно — последних. Не достаточно для того, чтобы получить простой перевод?
— Ты сделал это ради своих целей, — последовал ответ, полный железобетонной уверенности, — Не вылечил, а похищал жрецов. Не сопроводил, а приволок, единолично всё решив. Не позволил спасти других. Притащил их буквально в плен Бессов, где уже прозябали мы, но требуешь относиться к себе, как к спасителю? Я тебя сейчас в жопу пошлю…
Посланным я быть не хотел. Не то, чтобы всерьез верил, что у сестёр есть что мне сказать, но… не зря же я их тащил.
— Ладно, что ты хочешь знать?
— Простую вещь, — хмыкнул старый гремлин, — Ты — сумасшедший массовый убийца или нет?
— Да. Нет. Вопрос этики, — решил посовокуплять я остатки престарелого рассудка, — Смотря с какой стороны смотреть.
— Смотрел с разных, — поведал мне старый хрыч, — Ничего не понял. Поэтому спрашиваю. Разъясни.
— С точки зрения Системы я нарушитель правил, — начал объяснять я, попыхивая трубкой, — Смертные на меня смотрят как на чудовище. Для бессмертных я опасный и неподконтрольный гад, который неоднократно причинял им невыносимые финансовые и репутационные потери. Для богов, что бы они из себя не корчили, я угроза их пастве, а значит и существованию. Как видишь, я опосредованно невиновен ни в чём, кроме неподконтрольности.
От такого признания старика чуть не хватил удар. Он схватился за сердце, почернел чешуёй, выпучил глаза и начал надрывно подвывать. Я не сразу сообразил, что он так кашляет. Пришлось подождать, пока бедолага оклемается.
— Невиновен? — прохрипел он, — Ты?!!
— Знаешь, откуда у меня эта внешность? Раса? Силы? Уровень? Мрачная репутация? Чёрный Статус? Место в листах охотников за головами? — оскалился я, — Ничего я не делал. Только сопротивлялся попыткам себя принудить, лишить свободы, использовать, закабалить. Перед тем, как ты разинешь рот, старче, желая сказать, что сопротивлялся я мол, с слишком большим побочным уроном, глянь на меня внимательнее. Я — один! Я слаб! Нет времени и средств перебирать методы — займись я подобной чушью, уже давно сидел бы в кандалах, в лучшем случае!