И не поспоришь ведь.
Моё прибытие на базу великого некроманта было куда печальнее. Сначала я потерял корабль, с которым практически породнился за считанные часы. Хитроумные «академики» не только довели до приличного вида рационы на судне, но еще и оснастили его противоугонной системой — не долетев до логова Умного Ежа буквально полтысячи километров, я был вынужден совершить посадку по причине невозможности подзарядить бортовые аккумуляторы, а как только посудина прочно встала на земную твердь — тут же заблокировала как систему управления, так и все шлюзы. А я в этот момент был еще занят отращиванием собственных ног.
Лица «академиков», прибывших на десантном эвакуаторе такого же типа как «треугольник» были бесценны — сам Кирн Джаргак сидит в капитанской каюте, без малейших шансов ускользнуть! Зов использовать невозможно, ноги отросли лишь до щиколоток — бери тёпленьким!
А нельзя. Мир-дружба-жвачка.
В итоге у меня оставили сидеть голой задницей на скалистом побережье какого-то острова, с официальными извинениями Гильдии и ста тысячами наградных, смотревшихся откровенно бледно по сравнению с суммой, которую можно было бы выручить за сам «треугольник». С другой стороны, я представил себе, что долетел бы на нём до своей точки назначения… и нервно сглотнул. Умный Ёж совершенно бы не оценил десант нервных бессмертных в своё потайное логово.
Как не оценил он моего приветственного вопля — «Мне только спросить!». Теперь он прятался от меня по всей немалой территории базы, периодически делая вид, что совершенно не знает немецкий, либо обладает массой срочных дел.
Народа в этом бывшем обиталище какой-то невысокой расы было много. Митсуруги Ай с её «экспедицией» сейчас смотрелась жалкой дилетанткой по сравнению с десятками, если не сотнями смертных и Бессов, что бегали туда-сюда с грузами, поручениями, налегке, либо конвоируя колонны немертвых. Из-за нежити мой грандиозный план внести сумятицу и ужас в рабочие процессы, тем самым досадив некроманту и призвав его к сотрудничеству… потерпел поражение.
Вокруг бегали сотни моих копий. На этот раз — полных, с волосами и хвостами. Боевые гули Абракадавра, которому пришлась сильно уж по вкусу моя внешность, не отличались друг от друга ничем, а у меня, к сожалению, даже не было моих золотых трусов. Орать же что я «настоящий» было бы… совсем уж неудобно. Для окружающих.
Изначально, сразу же после разговора с Эйнингеном, я посчитал, что поймал удачу за хвост — в одной точке собрались трое лояльно настроенных по отношению ко мне личностей, обладающих нужным талантом, складом ума и способностями, пригодными для продумывания технологии нанесения массовых разрушений. Беда была в том, что на тему Нихона со мной наотрез отказывался беседовать даже Бенедикт — гримуару это было запрещено прямым приказом.