Соломон с усилием выдохнул несуществующей грудью несуществующий воздух. Нельзя сказать, что он не боролся. Сначала была надежда как-то повлиять на Кирна, но тот, идущий к своей цели как по рельсам, несмотря на все повороты судьбы, совершенно не собирался прислушиваться к своему «внутреннему я». Советы по делу? Да. Нравоучения и мораль? Не дал даже шанса. Отбросил как ненужную шелуху то, что делало его современным человеком. Отбросил Соломона.
ВИП-место, зритель. Наслаждайтесь своей бесплатной, комфортной и совершенно бесцельной жизнью.
Разумеется, он боролся. Нечасто, на пределе сил, используя так и не ставшие ему понятными ресурсы, Соломон влиял на Кирна Джаргака. Это было как раскачивание лодки — пока она идёт ровно, можешь хоть забегаться по палубе, от тебя ничего не будет зависеть, но, если она попала в шторм и раскачивается… Таким образом, Соломон заставил орка сделать несколько вещей. Надавил на жалость и окончил войну, надавил на ярость и уничтожил рабовладельцев, заставил принять решение отдать Пирамиды Вечности.
Зачем? А просто, чтобы не быть всего лишь «внутренним я». Оставить если не память, то хотя бы знак себе, что он — жил, существовал. Был.
Уже — был. С каждой секундой существования Соломон всё сильнее и сильнее чувствовал, что конец близок. Интересно, успеют ли они…
— Хреново выглядишь, — голос «хозяина» был хриплым и растерянным. Высоченный серый орк стоял, покачиваясь и блуждая взглядом по сторонам. Его пальцы непроизвольно сжимались в кулаки и разжимались назад.
Соломон хмыкнул. Сказать про него, что он «хреново выглядит», было совершенно неуместным комплиментом. «Разодранный в клочья и истлевающий в ничто образ» — куда больше соответствовало действительности.
— У меня, в отличие от некоторых Кирнов, нет волшебной особенности «Стоика», — Соломон позволил тягучей черной иронии просочиться сквозь губы, — Помнишь, что она даёт? Возможность сохранить рассудок при любых негативных воздействиях.
— Ну, положим я его не очень-то и сохранил, — прогудел орк, все-таки сведя взгляд на собеседнике, — Но выгляжу куда лучше тебя. Почему так?
— Моя теория… — начал Соломон, но как-то умудрился закашляться. Удивительно, учитывая, что от него осталась голова, половина грудной клетки и огрызок плеча. Жаль, не было времени поразмышлять на эту тему… Он сплюнул и продолжил, — Пытки ничего тебе не могли сделать сами по себе. Но боль, что транслировала тебе наша старая знакомая, была новой средой обитания для твоего разума. Проще говоря, ты повредил сам себя в попытках приспособиться. А я… отдельная личность, балда… но зависящая от твоего разума. Как-то.