Однажды, когда Волк надрался на одном из застолий, он признался:
– Я тебе не доверяю, Рох, ты всё делаешь правильно, ты безупречный боец – роуд, тебе нет равных в нашей стае, ты переплюнул всех. Но ты не дикий зверёныш, ты всего лишь тот, кто сумел наточить когти. Я не знаю, что тобой движет, какая сила в тебе живёт, может, сама бездна тьмы, но ты не тот, за кого себя выдаёшь. Однажды ты уйдёшь из нашей стаи. Я это зал с самого начала, взяв тебя под свою опеку. И знаешь, что? – Волк рассмеялся. – Я не хочу, чтобы ты уходил.
Роху казалось, что Волк несёт пьяный бред, но спустя зиму его пророчество сбылось. Когда Роху исполнилось девятнадцать, его нашёл один старый энроу Садьяр тэн Грисанд.
Был сильный дождь, и Садьяр вынужден был остановиться в одном из главных портовых трактиров. Рох должен был дать бой – будоражащее развлечение в ненастье для зевак с карманами потуже. После, как противник был свержен, Садьяр опустился на стул напротив Роха, долго и молча смотрел на него, наблюдая, как Рох перематывает белым лоскутом разбитые в кровь костяшки, завязывая узел зубами.
Энроу Садьяр тэн Грисанд, как выяснилось, не имевший потомства, отдал Роху в наследство Шеит дал и свой титул. А через год старый энроу умер. А Рох окончательно ушёл из стаи, Волк его даже не пытался остановить. За Рохом, конечно, пошли многие.
И едва он пересёк Убрундское море, как на горизонте появились новые враги, те, кто не принял как равного чужеземца, уличного щенка, случайно получившего богатое наследство.
Лориан пошевелилась, зарываясь пальцами в мягкий мех, что так приятно льнул к телу. Но тут же замерла и мгновенно проснулась. Медленно повернулась, подняла голову и выдохнула – постель пуста. Оглядев комнату, залитую холодным утренним светом, не обнаружив тэн Грисанда, Лориан успокоилась совсем. Но тут же, натянув на себя меха, покраснела до самых кончиков ушей, когда услышала со стороны купальни глухие звуки. Рох здесь? Но в комнату вошла Эбгерд – девушка, видимо, прибиралась после вчерашнего. Лориан зажмурилась, не зная, куда себя и деть, вспоминая, что случилось ночью. Новые непривычные ей ощущения жгли углями те места, где касался её Рох, вынуждали краснеть ещё больше. Лориан прислушалась к себе: болит и ноет каждая мышца и немеет в животе от не покидающего ощущения твёрдого движения внутри. Лориан стало нечем дышать. В её теле что-то изменилось, новые ощущения заставляли чувствовать себя не в своей тарелке, привыкать. Будто что-то раскрылось, наполняя Лориан чем-то неведомым ей. Но, как ни странно, это не вызывало какого-то отторжения, напротив, собиралось внутри комом что-то горячее и волнующее.