Рох замер, Лориан через гул в голове слышала его утихающее дыхание, ощущала, как колотится его сердце, а вены на взмокшей шеи вздулись от напряжения. Он чуть повернул голову, коснувшись её виска краем губ. Лориан резко отвернулась, облизав губы, ощущая на языке солоноватый вкус своего пота. Между ног всё пекло, и внутри не было ничего, кроме звенящей пустоты. Она слышала, как он шумно сглотнул, а следом больно смял разбитыми пальцами её бедро. Его дрожь и напряжение передались Лориан.
– Не пытайся сбежать. Тебя охраняют мои люди. У двери будет Сколл, он заберёт тебя и доставит в замок, как только ты… – Рох замолк, его голос был сухим и бесцветным, он медленно выпустил выдох из лёгких, – … как только ты захочешь.
«Захочу?» – отозвалось раскатом грома в голове. Лориан едва не рассмеялась. Кажется, её слов никто не собирался слушать, а уж тем более, выполнять приказы. Или он намеренно так говорит, чтобы вновь её растерзать? Лориан даже не хотелось смотреть на него, видеть его глаза, и всё же посмотрела. Рох обвёл взглядом лицо Лориан и стиснул челюсти, желваки напряжённо скользнули по скулам. Взгляд Роха не выражал ничего, был зыбким и пустым. Лориан отвернулась, желая одного – чтобы он скорее ушёл и оставил её.
Желание было услышано. Грисанд отстранился. Зашуршала одежда, послышались шаги…
Лориан вздрогнула и закрыла глаза, когда дверь хлопнула, а снаружи послышался щелчок. Внутри Лориан тоже что-то затворилось. Он вновь её запер.
Лориан повела плечами, оставаться одной ей приходиться не в первый раз. Некоторое время раздавленная и обессиленная она сидела и слушала тишину. Он всё же был зверем, Лориан убедилась в этом. Бездушный отшельник, привыкший брать своё.
Лориан тяжело выдохнула, расправив плечи, осмотрелась. Единственное окно заперто. Мягко заправленная постель, на прикроватном столике кувшин, кубки – их было два, что-то из фруктов. Лориан тесно стало внутри – всё было заранее приготовлено. И она должна была проснуться этим утром с ним, лежать на его мощной груди и слушать его дыхание. Но Рох ушёл. И пусть катится! Теперь он не вернётся, дал чётко это понять. И тут же встала горечь от понимания, куда он теперь пойдёт, в чьей постели окажется. Артан обозначила своё приглашение Роху. Лориан хотелось плакать от бессилия и злости на саму себя, что думает о нём, а должно быть наоборот, что это вообще не должно её волновать, он не должен её волновать, ей должно быть безразлично, с кем он и где, в чьё тело будет врываться. Она же хотела, чтобы он ушёл – и он ушёл, пусть так.