– Не знаю, может хватит, может нет, там посмотрим, – отвечал сестре безжалостный Дима, и Ника начинала снова: «Ди-иим! А на шубку хватит? И к ней ещё сапожки, там такие сапожки! Ну, Демос! Паракало! (греч.: прошу, пожалуйста).
Ника странно произносила слова, и Марина не выдержала: «Хримата. Правильно говорить – хримата, а не кремата». (Демосфен подавил смешок).
–Это одно и тоже, – огрызнулась Ника. – У вас так говорят, а у нас так.
– У нас говорят: деревянные! – рассмеялась Марина.
– Это у неё островной диалект, – вклинился в разговор Дима. – Её на летние каникулы к бабушке отправляли, в деревню, там и набралась… Деревенская девчонка, что с неё спросишь…
Ника надулась и замолчала. Демосфен «добивал» сестру: «Ох, и достанется кому-то жена… В два счёта превратит миллиардера в миллионера, умеет это делать!»
Сзади всхлипнули. Нику надо было выручать, и Марина спросила: «Тебя уже сделала?»
– Меня она довела до порога нищеты, – серьёзно ответил Демосфен. – Мне кредит за коттедж десять лет выплачивать, плюс проценты. Мне машину новую покупать… А она на шубе этой помешалась, ей, видите ли, она к лицу! Мне, может, вилла в Ницце к лицу? Я ж не покупаю!
– Да ты уже купил… домик экономкласса, – отозвалась из угла Ника. – На сто первом километре от столицы.
Ответом было возмущенное сопение.
Когда они наконец доехали до магазинчика, Демосфен, как настоящий мужчина, молчал, Марину душил смех, и она с трудом его сдерживала, а Ника ныла и скулила, как молодой щенок. И оказалась права – песцовая шубка–свингер и впрямь была великолепной. Как и всё в этом необыкновенном бутике.
Ника схватила вожделенную шубку и исчезла в кабинке, чуть не сбив с ног девушку-консультанта.
– Здравствуйте, меня зовут Светлана. Я могу вам помочь?
Демосфен что-то тихо ей сказал, и через минуту она вынырнула откуда-то из недр магазина, держа на вытянутых руках переливчатое синее платье, на котором сверкали голубыми льдинками стразы (или это были не стразы?) Марина ахнула… Наверное, в таких одеждах танцевали феи в лунном свете.
А когда она вышла из примерочной в этом необыкновенном платье, ахнул Демосфен… А Светлана уже несла в примерочную целый ворох отобранных Демосфеном вещей. – «Мне ничего не надо, – твёрдо сказала Марина. – Я не буду это носить!». Демосфен посмотрел Марине в глаза и, взяв её за плечи, мягко подтолкнул к дверям кабинки: «Будешь. Ты будешь носить то, что я скажу». Он говорил – и улыбался. И Марина уступила. И пропала в примерочной на полчаса…
Демосфен терпеливо ждал. Запыхавшаяся Светлана сновала как челнок, перетаскивая туда-сюда вороха одежды: покупательница оказалась привередливой.