Уилер пятится, подняв руки. Натыкается спиной на рабочих, которые молча и аккуратно пытаются взять его за руки. Он стряхивает их, едва успевает ввинтиться между ними. Ныряет в мешанину служебных коридоров за сценой. И бежит что есть духу.
* * *
Поднявшись на четыре этажа, он находит в каком-то дальнем тусклом коридоре, где уже многие годы мало кто появлялся, туалет. Заходит туда и блюёт. От этого становится лучше. Адам полощет рот, зажигает сигарету, крохотное помещение быстро заволакивает дым. От этого тоже становится легче.
Организм сжёг весь адреналин, колени до сих пор пошатываются от того, сколько ступенек пришлось одолеть. Но похоже, за ним никто не гонится. В этот момент безопасности он задаёт себе серьёзный вопрос: «Я только что испытал приступ паники?»
Ему не доводилось испытывать приступов к паники. На таком расстоянии от сцены произошедшее кажется безумным сном, галлюцинацией, порождённой паранойей.
Но… Нет. Луян сломал ему скрипку. Это точно было, Адам помнит этот момент с пугающей ясностью. Его отношения с Луяном всегда были сугубо профессиональными, но тот был профессионалом. Испортить такой драгоценный инструмент было бы для него немыслимо — для всех в оркестре. Всё же что-то не так.
Со всеми.
Кроме него самого.
Он бросает окурок в унитаз. Цепляется за раковину, смотрит на своё отражение. Постепенно, пока его глаза фокусируются, он осознаёт с долей тревоги, что смотрит не на своё отражение. Зеркало над раковиной кто-то замалевал высоким чёрным прямоугольником, и краска сочится вниз. Прямоугольник пышет жаром, глядеть в него — словно сидеть лицом к открытой печке. И откуда-то из-за зеркала слышится негромкий механический рокот. Словно приглушённый звук работающей щеподробилки.
Адам выходит из туалета, хлопает дверью и прислоняется к стене напротив, не спуская глаз с двери, будто что-то способно оттуда выбраться и напасть на него.
Был же ещё один — вспоминает он. Ещё один такой намалёванный кирпич, на стене у него в гримёрке, прямо за креслом. Уилер ещё сидел к нему спиной. Мог заметить в зеркале в любой момент, но не замечал. И такой был не один — был ещё и в номере отеля. Нарисованный поверх картины, висевшей над кроватью. Это персонал гостиницы так постарался? Когда, зачем? Почему он вспоминает об этом только сейчас?
Вирусное видео появилось не вчера. Почему он вообще решил, что оно свежее? Оно уже несколько месяцев гуляет. Всю его сознательную жизнь. Всегда. И… в каждом зале, где они давали концерт, в каждом городе, на окнах и рекламных щитах, в комнатках и пограничных пространствах, люди рисовали эти… проходы.