Ульрих не видела. Она не знала, пока не стало слишком поздно. Она почувствовала, как нить памяти оборвалась, и панически последовала по ней, прошла через ее колеблющийся конец и материализовалась в физической реальности, где ничего не было. Поваленная палатка. Догоревшее кострище, где все важное было сложено и сожжено.
— Кем она была? — спросил её один из оперативников ω-0. Ульрих никогда об этом не говорила.
— Я была знакома с ней лишь два дня, — ответила Ульрих. — Когда я была моложе. Она просто спасла мою жизнь.
Вот и всё, поняла она. Она была сотрудником Фонда. Опытным оперативником МОГ, ради всего святого. Она прошла через невообразимые кошмары, она сложила их в опыт и продолжала жить. Но это, палатка Джулии и тишина, а не Джулия, было худшим, что она когда-либо видела.
Не имея надежды и ресурсов, подгруппе пришлось снова разделиться, на этот раз на пары. Ульрих осталась с Уилер, цепляясь за нее, как за камень, вспоминая ее и будучи запомненной в свою очередь. Сотрудничающая пара может выжить без привязки некоторое время, но не вечность.
* * *
Они нашли убежище на дальнем краю ноосферы, в кладке тайных структур, оставленных там тысячелетиями назад давно умершей человеческой культурой. За ними следили, хотя они не осознавали.
Однажды ночью, Уилер удалось поговорить. Она сказала: «Адам». Это было первое, что ей удалось сказать, что не было прямой цитатой из ее собственной остаточной памяти.
Ульрих была шокирована этим.
— Ты помнишь его?
Предложение звучало мучительно медленно, как будто каждый слог взбирался на гору: «Я все помню».
Ульрих была поражена. Она знала, что мнестик класса Z лишал того, кто его принимал, возможности забывать. Она также знала, что они могут привести к тому, что давно стертые воспоминания восстановятся — по крайней мере, некоторые из них, в зависимости от метода и интенсивности процесса стирания. Она надеялась, что воспоминания Уилер о ее муже навсегда исчезли, потому что она знала, что они закончились в ужасном месте.
— …Я не знаю где Адам сейчас, — ей пришлось это сказать Уилер. Это было правдой. Никто не знал. Оперативники ω-0 с некоторой торжественностью наблюдали за стиранием разума Адама Уилера. Но из уважения к решению Мэрион и для сохранения безопасности Адама, они намеренно не наблюдали за его транспортировкой, лишив себя информации. «Он может быть жив. Я не знаю». Она не знала, какая альтернатива была хуже.
— Дэйзи, — сказала Уилер, — смотри.
Она что-то держала в руках, жалкую светящуюся идеоформу. Мысль о ком-то.
Это был он. Нить памяти, которая вела прямо к нему. Должно быть, это было какое-то чудо, что Уилер выбрала его из серой, бесчувственной массы жертв, которые теперь составляли ядро SCP-3125. Он был почти неузнаваем. Он был захвачен SCP-3125. На первый взгляд казалось, что оно занимает все нервы в его теле. Но в глубине его сознания было мерцающее семя, последний остаток того, кем он когда-то был. Оно не росло. Было слишком много давления. Но оно пыталось. Он сопротивлялся.