— Что? — Денис даже поперхнулся. — То есть девчонка была азиатка с янтарными глазами?
В памяти сразу всплыла сцена из иной реальности, когда мир изменился в первый раз и они втроем: он, Юля и покойный друг Игорек («пусть земля тебе будет пухом, богатырь») угодили в Российскую Империю двадцать первого века. Во тьме сознания, словно из ниоткуда, начертались стены комнаты для допросов в здании Главного штаба, император Николай Третий и его молчаливая японка телохранительница, совсем еще молодая девчонка с удивительными янтарными глазами.
— Кицунэ, неужели это ты? — пробормотал Денис.
— Кики? — удивилась ёжик. — Денис, ты что, с дуба рухнул? Не выдумывай! Это всего лишь совпадение. Просто неформалка какая-то в линзах.
— А вдруг нет, вдруг не совпадение? Ты сама выдвинула ту теорию, что разрез на броневике сделан этим самым, как его там? Спайдернитом! А его ведь изобрели в Японии! А это уже больше, чем совпадение. Кики ведь у нас кто? Девочка-самурай, превосходный воин и убийца. И чем ей спрашивается заняться в этом мире, если здесь сюзеренов и в помине нет?
— Ну, никак не броневики грабить! — отмахнулась Юля. — Начнем с того, что ее вообще в этом мире может и не существовать.
— А-а, — промычал продавец, о котором миллиционеры будто и вовсе думать забыли.
Ёжик грозно взглянула на опешившего и ничего не понимающего бедолагу:
— Ушки заткни! — рыкнула она.
Продавец резко закивал, как китайский болванчик, и поспешил прикрыть уши ладошками.
— И как, спрашивается, ты вообще Громову о подобном сообщишь? Знаешь, папа, я тут ниточку нашел и мне кажется, что картину Гитлера украла пионерка-японка, — весьма достоверно парадируя голос Дениса, но слегка подпустив в него нотки «я а-ля балбес», принялась издеваться ёжик. — Почему я так считаю? Да просто, папа, мы с ней сталкивались в другом мире. В императорской России, если быть точным, и она там была телохранительницей Николая Третьего… Ну и все, Денчик, папик сразу потащит тебя в психушку. Я, если честно удивлена, как он тебя туда за эти полгода еще не отвел, ты ведь наверняка иногда так загоняешься.
— И ничего я не загоняюсь, — обиженно пробурчал Денис. — Ты ведь знаешь, я хороший актер.
— Ага, — фыркнула ёжик. — Просто актерище от бога. Станиславский и Немирович-Данченко по тебе плачут и заливаются горькими слезами.
— Хорош иголки свои выпускать! — не выдержал Денис.
— Так, если ты хоть попытаешься назвать меня ёжиком, клянусь богом, я тебя стукну!
— Хорош, Юля, успокойся, — примирительно поднял руки перед собой Денис, опасаясь, что ёжик действительно приведет угрозу в исполнение и потом придется объясняться перед и без того уже ошеломленным продавцом с чего это младший лейтенант колотит капитана. — А что сказать отцу, я сам придумаю.