— Да, кицунэ, — кивнул Громов-младший. — Это лисичка оборотень из японской мифологии.
— Да знаю я кто такая кицунэ, — фыркнула ёжик и выдернула из рук Дениса листок. Развернув его, она наморщила носик и покачала головой. — И вовсе она не похожа на Кики.
Денис не поверил своим ушам.
— Да ты чего, Юлька, Кики ведь, — он выхватил из рук девушки листок и ткнул в рожицу нарисованной азиатки, — ну ведь она же!
— Фиг знает, — пожала плечами ёжик. — Как по мне, азиаты все на одно лицо.
— Нет, это она, — настоял на своем Денис. — Я ее рожицу хорошо запомнил.
— Ну, может и она, но нам от этого ни холодно, ни жарко, Денчик. Я повторяю, другим надо заниматься, а не этим дебильным делом про похищение картины. — Юля вдруг замолкла, поскольку рядом возник один из близнецов. То ли Боря, то ли Толя. Ёжик недовольно на него покосилась, что мол, уши греешь? А затем взяла Дениса под руку и, не церемонясь, повела в сторонку.
— Юлька, да чего ты, в самом деле, успокойся! — опешил Денис, краем глаза поглядывая на улыбающегося близнеца, похоже, тот решил, что у товарища наметился амур с новенькой и потому, продолжая тянуть ехидную лыбу, побежал к брату, явно делиться сплетней.
— Слушай сюда, Денчик, — загнав Громова-младшего в угол в прямом и переносном смысле, продолжила ёжик. — Я все высчитала, этому миру остались считанные месяцы и мы единственные, кто может все это предотвратить, поэтому бросай заниматься ерундой, и давай вернемся к первоначальному плану.
— Ты можешь это доказать? Ведь это просто слова, одни непонятные расчеты, ведомые лишь тебе! — стараясь выбраться из угла между фикусом и кулером, пробурчал Денис.
— Пока не могу, — покачала головой Юля. — Но со дня на день может произойти первый спонтанный взрыв нерасщепленных z-частиц.
— Ну, вот когда произойдет, тогда и поговорим, — пожал плечами Денис.
— Scheisse![2] — выругалась Юля и врезала кулаком по кулеру. Вода в бутыле забурчала, явно обидевшись на злобного ёжика. Некоторые из коллег тут же повернули головы в их стороны и с интересом уставились то ли на милующихся, то ли на выясняющих отношения капитана и младшего лейтенанта.
«Сплетен теперь точно не оберешься, — с досадой подумал Денис. — Еще и до отца дойдет. А он мне за это точно выговор сделает».
— Какой же ты все-таки Dummkopf,[3] Денис Фадеев! — фыркнула Юля.
— Вообще-то я Громов, — съехидничал Денис. — И попрошу не применять ко мне ваши неизвестные фашистские ругательства.
Ёжик сверкнула глазами и запыхтела, словно закипающий чайник.
— Ну, тогда потом не ропщи, сам во всем виноват, — пробурчала Юля сквозь зубы. — Я приступаю к плану «Б».