«Похоже, друг, ты очень не доволен тем, что мой батя утер тебе нос и поставил на место», — усмехнулся Денис.
Но мрачный взгляд старшего майора госбезопасности, как выяснилось, был вызван отнюдь не этим:
— С этим возникли небольшие сложности.
— Сложности? — от удивления Громов поднял брови.
— Да, товарищ майор, сложности, — кивнул Бахчисараев. — Оказывается, наш покойный торговец смертью до того, как стать прапорщиком, служил в одном засекреченном элитном подразделении, и имена всех его боевых товарищей находятся под грифом секретно. Причем, под таким грифом секретно, что даже нам — КГБ, пока нет к ним доступа. Но, это только пока. В дело вступили бюрократические проволочки. Но, думается, в скором времени нам удастся разрешить эту проблему.
— Но тогда чем вы прикажете заниматься нам сейчас? — удивился Громов. — Это ведь была единственная ниточка.
Бахчисараев вдруг самодовольно улыбнулся, как кот, отведавший хозяйской сметанки.
— Ну, это у вас нет ни одной ниточки, — не без гордости заявил комитетчик, явно радующийся припрятанному в рукаве козырю. — А вот у нас она есть! — Он замолк, явно выдерживая театральную паузу для нагнетания эффекта.
Первым не выдержал один из близнецов:
— И какая же? Ниточка то.
— Заказчик!
Двое из ларца разом ахнули.
— И кто же этот, с позволения сказать, товарищ? — Юля подняла брови.
«А говорила, что тебя это дело ничуть не занимает», — усмехнулся Денис.
— В миру некий директор ювелирного магазина «Звезда Давида», а по факту подпольный миллионер Йосиф Исакович Розенберг.
Денис с Юлей переглянулись. Они оба, «мягко сказать», офигели. В глазах читался немой вопрос:
«Неужели опять Йося?»
— Мы давно занимались разработкой этого с позволения сказать, товарища, — продолжил Бахчисараев. Затем залез во внутренний карман кожаного пиджака и извлек оттуда дискету. Дискета являлась современным советским носителем информации, эволюцией гибких магнитных дисков, которым в нашей реальности на смену пришли более компактные 3,5 дискеты, а уже затем CD, DVD и прочее. В этом же мире лазерные диски не получили должной популярности, зато дискеты по объему памяти доросли до привычных нам флешек, хотя компактность их осталось практически на прежнем уровне 90-х.
— Товарищ майор, разрешите воспользоваться вашим оборудованием? — спросил комитетчик.
Громов кивнул.
Бахчисараев всунул дискету в дисковод компьютера, немного примитивного и громоздкого по меркам родной реальности Дениса аппарата, и на огромном ламповом мониторе марки «Рубин», расположенном на стене кабинета, появилось досье Розенберга. С экрана на опергруппу хитрым прищуром взглянул лысеющий толстячок еврейской наружности.