— Женя, и ты приезжай! — сказала Ирина, перед тем как дверца захлопнулась.
«Рафик» взревел и помчался по улице, включив завывающую сирену.
— Петя! — окликнул я подвернувшегося под руку Влахова. — Найди мне такси! Быстро: одна нога здесь, другая там!
Он понимающе кивнул и, сорвавшись с места, побежал на дорогу.
Подошел Алексей. На нем не было лица: белый как стенка.
— Папа, может быть, собрать ребят?.. Если что надо будет?..
— Почему только ребят? — возразила Марико. Они, видимо, оба вертелись тут рядом, пока я бинтовал Олю. — Мы тоже пойдем…
— Стоп! — хлопнул себя по лбу ее отец. — Зачем такси? У меня же… Никак не привыкну… Одну минуту! — И, смешно поднимая ноги, теряя на каждом шагу шлепки без задников, полетел к своему гаражу.
— Да, разумеется, — ответил я Алексею. — Собери всех, кто может…
— Бедная девочка, — сказала Нонна Георгиевна. — Интересно, она нарочно это сделала или как?..
Нонна Георгиевна задала вопрос, который, наверное, вертелся на языке у многих, но спросить так, прямо, никто не решался, — было в нем что-то бестактное, неуместное. Марико поспешила сгладить неловкость:
— Что ты? Конечно, нечаянно. И разве это сейчас имеет значение?..
— Товарищи! Соседи! — позвала из открытого окна своей квартиры Петина бабушка. — У кого-нибудь есть валидол? Марии Ильиничне плохо!
— Кажется, у меня! Я сбегаю…
— Может, сходить в аптеку?
— Неотложку надо.
Люди побросали свои дела, никто не хотел оставаться в стороне: дом был н а ш и беда тоже н а ш а, общая.
Обе машины, Петино такси и «Москвич» Шалико Исидоровича, подкатили одновременно.
— Евгений Константинович, кто поедет?
— Мы…
— Я.
— И я… можно?
Меня слушались, ко мне обращались, как к оракулу; не сговариваясь, передали мне право решать и распоряжаться, к чему я не имел никакого таланта, но вот странно, в тот вечер даже не думал об этом. Я взял с собой моих прежних учеников, среди них были Зарият с Ритой Карежевой, Жора, Гриша и, кажется, еще кто-то. Мы втиснулись в машины и поехали в больницу: Олю должны были доставить в травматологию.
По дороге я вдруг представил себя на месте Ираиды Ильиничны. Так уж я сделан: вечно примеряюсь к чужой судьбе и успокаиваюсь только тогда, когда начинаю понимать, что она мне не впору.
Нет, ни с Алексеем, ни с Танькой ничего подобного случиться не может!
Стоп! Значит, я думаю, что Оля покушалась на самоубийство?!.
Да. Я так думал. И очень рад теперь, что ошибся.
Дежурная сестра в больнице не спросила, кто мы и откуда.
— Нужна кровь, — почему-то обратилась она сразу ко мне. — Ваша жена уже дала… но нужно еще.