Цербер почувствовал в его голосе усталость, и поэтому решил утешить хозяина единственным известным ему способом. Облизав лицо.
За первой головой потянулась вторая, а затем и третья. Огромный пес гавкнул и, радостно виляя хвостом, полез на колени, по дороге сшибая со стола бумаги и письменные принадлежности.
— Эк ты вырос, — усмехнулся Аид и потрепал того по холке. — А ведь раньше я тебя на руках носил. А сейчас уже не подниму. Растолстел ты, старина.
Цербер хотел было возмущенно гавкнуть, но тут до него донесся отдалённый шум. Он навострил уши.
— Что такое, мальчик? Ты что-то услышал?
Внезапно собака взвизгнула, мигом слетела с коленей Аида и забилась под стол. Его хвост дрожал, а мордами он зарылся в подушечки лап. Кто бы к ним ни приближался, Цербер был испуган.
Пол содрогнулся.
До Аида донесся звук шагов, а затем…
Бам!
Огромная каменная дверь в полтонны весом слетела с петель, проехалась по шерстяному ковру с изображением Цербера с костями в зубах и остановилась прямо у рабочего стола, за которым и сидел потрясенный мужчина.
Следом за дверью в помещение ворвалась миниатюрная брюнетка на каблуках, в коротком черном топике и порванных на коленях джинсах. Ее длинные распущенные волосы развевались на ветру, а изумрудные глаза метали молнии.
— Ты совсем охренел, кретин?! Тупица! Имбецил! В каком веке ты, мать его, живешь а? Точно не в моем!
— Это была моя любимая дверь, — тяжело вздохнул глава подземного царства и поднял глаза на пришелицу. — Доброе утро, милая.
— Милая? Милая? — прошипела ему жена. — Будет тебе милая!
Женщина пронеслась по комнате, сшибая по дороге мебель, и, оказавшись у стола, со всей силы долбанула по нему кулачком. Бумага взмыла в воздух, а папки, свитки и прочая нужная рукопись разлетелись по всей комнате.
— Послушай, Перс, — попытался решить дело миром мужчина. — Я знаю, ты злишься, но…
— Злюсь? — еще больше рассвирепела Персефона и ткнула указательным пальцем ему в лицо. — Ты, тупой ты мужлан, даже не представляешь, КАК я могу злиться! — Она выдохнула. — И как кто-то с твоими мозгами мог так облажаться? И чем ты, мать его, думал? А? Точно не головой!
Персефона отступила на шаг назад и с размаха врезала ногой по столу. Тот жалобно скрипнул и едва не развалился на месте. Где-то из-под него раздался короткий и очень несчастный скулеж.
— «Хм, кого бы послать поговорить с сыном?», — полным сарказма голосом изобразила бас Аида женщина. — «Ага. Точно. Придумал. Пошлю-ка я Смерть. Замечательная идея. А теперь пойду хлопну по пивку с Гермесом».
— Не перегибай, — сохраняя тон спокойным, отметил Аид. — Танатос отличный…