В святых я не разбираюсь, что есть — то есть. Но Смерину уж как-нибудь понять смогу.
— Ещё что-нибудь выяснить удалось? — мальчишка смотрел исподлобья, выжидающе. Я пожала плечами:
— Талина обращалась в лазарет, там ей отказали в помощи сразу же, не особо разбираясь. Или в лазарете сидит пособница демона, или абсолютно тупоголовая курица, или там ничего не знают.
— Но чистый брат… — Арейлас осёкся. Тут уж я вспылила и затребовала объяснений.
Всё оказалось донельзя глупо и донельзя… по-человечески. Нет, демоны, разумеется, тоже прекрасно умеют совершать глупости — иначе бы нас не ловили и срединный мир давно уже стал бы каким-нибудь нулевым уровнем бездны. Но на такой идиотизм способны только люди.
Чистый брат Отмич и впрямь уведомил администрацию. И к его словам вроде как отнеслись серьёзно: господин директор Университета обещал принять всяческие меры. Поэтому священник успокоился, и до убийства Хальды ничего более не делал. А после второго случая пришёл всё к тому же директору, чтобы выяснить, почему якобы предпринятые меры всё же не сработали. Может, надо что-то поменять, усилить охрану, напустить ладану в помещение? В конце концов, от мелких бесей помогает, вдруг и Душехвату станет нехорошо! И вот тут-то выяснилось, что все обещания господина директора оказались пустым сотрясением воздуха.
— Я не понимаю, почему? — горячился Арейлас. Я смотрела на него и прямо-таки умилялась. Для своих лет и своей семьи мальчик был на диво неиспорченным.
Или старался казаться таковым. В конце концов, он вполне спокойно и осознанно освободил меня от клятвы в случае, если его возлюбленная окажется пособницей демона.
Любопытно, что сам он сейчас тоже помогает демону. Ну да, другому, и цели вроде как иные, но всё-таки…
У людей странные представления о добре и зле. Начать с того, что у людей вообще нет единого представления о добре и зле, как бы там ни старались разновсяческие религии. Каждый из людей сам для себя определяет, что есть благо, что может нанести вред ему самому и другим. А потом каждый остаётся наедине с собственным выбором.
Да, другие люди способны помочь или осудить, помешать или вознести человека на пьедестал. Но когда ночью каждый закрывает глаза — ему некому помочь побороть собственные страхи. Зато и помешать бороться с ними тоже некому.
Дурацкие мысли. Раньше я ни о чём подобном не размышляла. Наверное, близость Талины сказывается.
— Когда у человека появляется власть, он искренне считает, что это не стечение обстоятельств, — сказала я Арейласу. Тот замер, стараясь понять ход моих рассуждений. — Каждый считает себя достойным, даже те, кто ничтожен. Нет, не так: чем ничтожней человек, тем больше он считает себя достойным власти. Не знаю, почему. Я вообще мало изучала эту область деятельности людей.